Он вышел слушать новую весну;
всё было так, как будто он впервые
вдыхает влагу, видит тишину и пальцем почки трогает: живые.
Мелодия рождалась от всего — шершавый ствол, изгибы тротуара, машинный гул, прохожих полный двор, трамвайный дзынь и скрип качели старой.
Финал у марта, как всегда, навзрыд. Звук ширится, давя на перепонки.
Он плакал внутрь, горьким и сырым откашливаясь в мир, большой и громкий.
Он чувствовал. Впервые так общо: как будто всё слилось в едином звуке.
И плакал, плакал. И просил ещё, прижав к груди озябнувшие руки.
Как жил без жизни? Чувствовал ли? Что в нем делалось вне звуков, было до’ них?
Оттаивало сердце под пальто,
пока не стали мокрыми ладони.
25.03.23