Морозный, неулыбчивый январь
Вдруг разрешился оттепелью странной,
Когда на крышу налипал янтарь
Холодной кровью из небесной раны.
Запечатлев картину бытия,
Две белых птицы расправляли крылья.
Тогда на этот свет родился я
И закричал от боли и бессилья.
Я был взлелеян матерью с отцом,
Приучен к очерёду поручений,
Но вырос впечатлительным мальцом
С неистощимой жаждой приключений.
Я злое лихо не хотел будить,
Любую вещь засовывая в ящик,
Но рано начал в книгах находить
То, что пока не стало настоящим.
Погасло пламя, заблестел металл,
На смену детству появились мысли.
Я так же улыбаться перестал,
Как и январь, в котором я родился.
Я был сосредоточен. Но на чём?
Земную соль давно развеял ветер.
Мне вовсе не хотелось быть врачом,
Проводником души на этом свете.
Я думал: изучая механизм
По выбранным лекалам и размерам,
Открою скоро, что такое жизнь, -
И стал вполне успешным инженером.
Но всюду мне мерещились верхи,
О глубине, как айсбергу, мечталось.
Мой череп исцарапали стихи,
До горизонта оставалась малость.
И вдруг, нащупав темноту рукой,
Я потянулся, заглянул за рамку,
Мгновенно осознал, кто я такой,
И прошлое примерил наизнанку.
Я не поэт, хотя сжимая воск,
Свою свечу готов нести до храма.
Слова с разлёта попадают в мозг,
Преуменьшая мир до миллиграмма.
Я близких утомляю простотой,
Макеты зданий проплывают мимо.
Фотограф умозрительности той,
Что с оттепелью разве что сравнима.
Она лишь на день, может быть, на два,
А дальше вновь зима, метель, морозы,
И мне хватает времени едва
Для перевода двух страничек прозы.
Да в том и суть, что знаю наперёд,
В календаре отчёркивая дату:
Войду в купель и переправлюсь вброд
На берега, где я рождён когда-то.