как душно мелким быть,
средь мелочи и фальши,
тоскливо сознавать
и уходить всё дальше.
среди пустых глазниц,
желаний неуёмных,
и не гореть как все
в плену у самых тёмных.
не понятый и злой,
забытый и опасный,
и зов глухонемой
и потому напрасный.
всё грезит, спит и ест,
друг друга в переулках,
и не осталось мест
свободных и простых,
и тают времена,
и тлеют наши кости,
в безжизненных словах,
в историях пустых.
как душно и темно,
средь мелочи и фальши,
как грустно сознавать
что ты уходишь дальше,
в болото пустоты,
в слова о самом главном,
где потерялся ты,
в каком-то прошлом, давнем.
не понятый и злой,
забытый и опасный,
где зов глухонемой
и потому напрасный.
а где-то там, в тебе,
всю жизнь не уставая,
стучатся в дверь твою,
свобода и любовь.
то тихий сердца стук,
который ты не зная,
не слышишь и не зришь,
среди потока слов.
как душно и темно,
на привязи у мира,
где смыслу придают
безумие и смерть.
где заменяют то,
что есть
на будет и что было,
кровавым дележем,
из ложных изу-вер.
и мне высокий слог,
и думы о высоком,
и даже самый Бог,
в любви и красоте,
позволили не быть,
а только спать и думать,
дрожать во тьме ночей,
от страха о себе.
не понятый и злой,
растерянный и скучный,
где просьба о любви,
глухой утробный стон.
но где-то в глубине,
стучит, стучит свобода,
похожая уже
на колокольный звон.
как душно и темно,
и рвёт тебя на волю,
из множества крестов
тебе был даден тот,
где будешь созерцать
с вершины вознесенья,
не знающих любви,
но жаждущих свобод.
во тьме и забытьи,
с надеждою на счастье,
на пламени свечи,
свой взор не удержав,
бредут стада людей,
болея безучастьем,
желая и борясь,
болея и устав.
смешение голов,
гул голосов и знаний,
и сталь что сеет смерть,
и плоть рождает плоть,
смешалось всё во тьме,
где каждый одинокий,
от боли уходя,
рождает ту же боль.
но где-то в глубине,
как рук не покладая,
тепло и божий свет,
свобода и любовь,
стучаться в дверь твою,
живя и сострадая,
сквозь темно-алый цвет
гоняя кислород.
однажды ты устанешь,
однажды ты утихнешь,
и в мерном стуке сердца
услышится набат.
дорожка беговая
рождения и смерти,
замедлится и встанет
и остановит ад.
не понятый и слабый,
забытый и пустой,
уступит и исчезнет,
наполнится весной.
пусть зов его напрасен,
пусть зов глухонемой,
но он так чист и ясен,
своею простотой.
как душно мелким быть,
средь мелочи и фальши,
тоскливо не любить,
и утонуть в миру.
всё грезит умирая,
от боли и от скуки,
однажды время встанет,
и больше не умру.
09.04.2023