Ты жестока.
Оставляя надежду — вырываешь её из груди.
Для других будет всё как прежде.
А тебя — как же мне спасти?
И улыбку твою, и шрамы,
Поверх тонких запястий вен.
И смешинки в глазах от мамы,
И тот взгляд, что острей ножей,
И под кожу — нещадно ранит?
Как спасти мне тебя, скажи?
Как оставить тебя собою?
Но ты плачешь, и стены градом,
Опадают моих казарм.
Я хочу быть с тобою рядом,
Я спасу твой трещащий храм!
Видишь, груды лежат цемента?
Видишь я, среди них, лежу?
Всё что хочешь — тебе одной лишь.
Только шанс подари, молю!
Дай успеть мне, подать бы руку!
Дай допеть о любви тебе!
Но не слышишь. Не хочешь слышать.
Как и верить в мои мечты.
Не спасают, ведь тех кто проклят.
И молитв не поют псалмы.
По тем душам, что крайне ловко,
Прямо с крыш, да под ветра свист.
Не спасают ведь, тех кто хочет,
Свою жизнь прекратить на раз…
Не спасают, и ты не сможешь,
Дать мне этот, последний шанс.
Ты не сможешь, хоть и просил я.
Хоть и молил, всех твоих Богов!
Не сможешь, правда, ведь всё так просто —
Чтобы спасти — не нужно слов.
А я лишь ими, к тебе тропою,
Своей прогорклой, во тьме шагал.
Лишь ими только, тебя укрыв,
От всего мира бы защищал.
Но слишком поздно.
И градом ливни.
И за окном уж — давно весна.
А ты жестока…
И ветра свисты…
И моё сердце,
В твоих руках…