Март выдался ветреным в этом году,
По нескольку дней бурелом.
Дома и деревья попали в войну
Холодного фронта с теплом.
Ломаются ветви, и шифер трещит
На старых невзрачных домах,
И нет тротуаров – сплошные ручьи.
Стихия! Вселенский размах!
Андрей Николаевич выбрал момент,
Лишь стала гроза утихать,
Взял лестницу, банку гвоздей, инструмент -
Навес прохудился опять…
Елене Петровне почти шестьдесят,
И всё опостылело ей,
Заметила: где-то лет десять назад
И муж стал противен – Андрей.
Живет в стольном городе сын – бизнесмен,
Милее чужие края.
Елене Петровне - уехать совсем,
Начать бы сначала, с нуля…
Звонок из больницы в дежурную часть:
Скончался, в себя не придя,
Мужчина, которому с крыши упасть
Случилось средь белого дня.
Шел дождь. Участковым осмотрен навес,
Всё четко и по существу.
Оставили в горе одну, наконец,
Елену Петровну – вдову.
Неделя прошла, и закончился март,
Настало тепло, победив.
Коль случай несчастный, бумаги - на склад,
Легла писанина в архив…
Елена Петровна сама, кое-как,
Подправила створку ворот:
Вот через дорогу стоит особняк,
В котором никто не живет.
Но что это? Камеры пристальный взгляд -
Всевидящий, неутомим!
Стирает и пишет циклично опять
Ненужный хозяевам фильм…
В тот день злополучный был снят эпизод,
Где виден соседский навес,
И как для каких-то ремонтных работ
На крышу мужчина залез.
И видно отчетливо: чья-то рука
Отбросила лестницу прочь…
Цела еще запись, не стерта пока,
Осталась последняя ночь…