Глава 16 Синие огоньки как слабость Лорелей
Мужество вовсе не равнозначно отсутствию страха; первое включает в себя сознание опасности, второе — результат неведения.
Эрих Мария Ремарк
Утро было солнечным, будто небо разлило желто – золотистую краску по берегу. От лучей казалось, что даже в столь ранний час тепло. Чад проснулся от порыва ветра, который добросил до старой ивы брызги воды из реки. Лорелей уже не было. Розы похрапывали в углу. Мужчина потер глаза ладонями и вылез, оглядываясь. Лорелей стояла у кромки воды с закрытыми глазами. Вдалеке снова плескалось зеленое чудовище, только теперь было видно и голову. Она была похожа на морского конька, только с длинными свисающими клыками. Морской змей плескался в игре с солнечными зайчиками, создавая белоснежный барашки волн. На берегу с кудесницей сидел пещерный дракон и помахивал призывно хвостом.
- Явно, что он тебя дразнит, брат, - Чад подошел не слышно, так что Лорелей вздрогнула и открыла глаза. Но Чад взялся за веревку на шее дракона и снял ее, - Тебе пора. Спасибо, - Животное смотрело на него умным взглядом черных глаз. – Нет, не смотри на меня так. Мы не можем тебя взять. Но думаю, что, когда мы вернемся, мы тебя навестим. Полетаем, - Чад сделал поклон, дракон ответил тем же. Затем он расправил широкие крылья и полетел обратно, слегка дотрагиваясь до воды в реке. Когда дракон уже стал точкой, он протяжно закричал. Лорелей грустно вздохнула, - Нам пора.
- Я знаю.
- Что это? – Возле реки стали появляться белые нити. Чад протянул к ним руку.
- Не трогай! – но Чад коснулся уже одной из них кончиками пальцев, она была мягкой как паутина. Нить резко обвила его запястье и стала жечь. Чад резко рванул, оборвав связь. На коже вздулся ожог.
- Что это?
- Морок, сотканный из злобы и страха. И он наступает. Ну, почему ты как ребенок? Везде толкаешь пальцы! Боюсь, что к концу мы не досчитаемся их. Собираемся.
Тропа - дорога показалось подозрительной легкой. Розы еще спали, так что некому было их развлекать. Лес был нечастый. В основном клены, которые стали уже распускать листья. Изредка попадались яблоньки, на которых пели свиристели. Солнечные лучи проникали сполна. Шли с час молча. Пока солнце не стало припекать. Лицо стало покрываться испариной. Но воду стоило сэкономить.
- Когда вернемся, чем хочешь заняться?
- Хочу вернуться к прежнему делу, - на его слова кудесница взглянула свысока.
- Не думаю, что это хорошая идея. При сегодняшних обстоятельствах.
- Обстоятельства могут и поменяться, как и дела в империи. Стоит ли подчиняться чужим прихотям.
- Упрямец! Ну, что тебе стоит взяться за голову.
Чад дотронулся до головы и покачал ей. Потом рассмеялся, смотря на лицо ведьмы.
- Тебе не кажется, что погода меняется?
В знак доказательства слов Чада, ветер усилился. По небу понеслись черные тучи. Стало прохладно и запахло дождем. Как и деревья стали плотнее, с мощными черными корнями как петли. Они походили на баобабы, только ниже и с иголочками. Розы наконец – то проснулись и активно стали шуметь в мешке, что им явно не нравится здешняя атмосфера.
Через час небо полностью заволокло. Ветер над головами качал с силой кроны. Стало душно. На ладони упало несколько снежинок.
- А вот это уже нехорошо, - Чад посмотрел на Лорелей. Она молчала и была очень бледна, - Что с тобой? – Чад в беспокойстве взял ее за локоть, но она не отреагировала, - Лорелей, - но у кудесницы подкосились ноги, и она присела на землю, закрыв глаза. Тело ее обмякло. Ведьма погрузилась в сон. Розы заверещали, чувствуя не ладное. Чад подскочил и опустился рядом с ней на колени. Дотронувшись губами до лба ведьмы, он ощутил холод. Тогда Чад слегка потряс ее за плечи, но она не отреагировала. – Ты меня слышишь?
Но Лорелей так и не ответила, лишь легла на землю. Снег стал расходиться, был полдень. Но от темных туч казалось, что ночь. Деревья стали еще больше, они сплетались в арки, от которых шло свечение. Чаду ничего не оставалось, как взять ведьму на руки и двинуться дальше. Ждать, что она придет в себя, не было надежды. Между стволами было тяжело идти. Духота не давала покоя. Чад поймал несколько холодных снежинок губами, ощущая, как они тают.
- Вы чего притихли? – Чаду хотелось услышать голос роз, чтобы заглушить голос беспокойства в себе. Но розы подозрительно молчали. А останавливаться – не было время – нужно было выйти отсюда, как можно скорее.
Но спустя время Чаду стало казаться, что он слышит голоса, которые исходят от деревьев. Но он упрямо шел вперед, точнее полз, как черепаха, ощущая слабое дыхание Лорелей. После полудня впереди в темноте деревьев показался свечение костерка. Только синего. Чад ускорил шаг.
Возле небольшого синего костра сидело двое мужчин. Но от людей у них была только форма. Они светились изнутри, как странный костер, от которого не было тепла. Чад дошел, качаясь до них, и опустил ношу возле костра. Мужчины враз подняли голову, и их глаза были такими бездонными, в них давно не было жизни. Чад тяжело сглотнул комок в горле.
- Кто вы?
- Думаю, что ты и сам знаешь, что ты в особом лесу, - заговорил старший из мужчин.
Чад смутно припомнил карту. Так вот, что значит, поселение синих огоньков. Перед ними были души. Вот чьи голоса он слышал. Говорили деревья, в которых жила душа. Каждое пройденное дерево – чья – то ушедшая душа.
- Что с Лорелей?
Младший из мужчин встал и подошел к кудеснице. Заглянув ей в лицо, он изрек.
- Кудесница. Она во сне. Каждый пытается через сон передать весть своим родным. Она тратит на сон силы, боюсь, она не успела защититься.
Чад испуганно оглянулся.
- Что нужно делать?
- До захода солнца унести ее отсюда.
- Почему вы вышли из деревьев? – Чад дотронулся до коры одного из деревьев.
- Мы – дозорные сегодня. Мы должны встречать новых гостей и давать им места для прорастания.
Чад нервно облизал губы, понимая, что помощи ждать неоткуда. Он снова взял Лорелей на руки.
- Как мне выйти из леса?
Мужчины пожали плечами, затем снова сели вокруг костра и протянули ладони, так что огонь стал синее. Ветер стал завывать.
- Уходите, пока есть время. Сейчас будет пополнение. Уходите.
Чаду не понадобилось больше второе предложение. Шепот стал усиливаться, как и свечение. На горе возникали искры - синие огоньки в виде узоров. Значит, время на исходе. Кудесница тихо простонала: «Чад». Каким же темным может быть день и какими большими могут быть корни у деревьев. Чад ощущал боль в мышцах. Хотелось лечь и спать. Увидеть тех, кто был дорог, но кого уже нет. Но ноги сами шли. Помогли годы путешествий. Ночь наступала на следы. Шел снег. Но в лесу синего огня его не было видно. Но впереди показался просвет между деревьями, а в них закат. Чад сделал последний рывок, деревья нехотя расступились. Синий свет стал блекнуть, шепот затихать. Чад с Лорелей на руках вышел к берегу реки, в которой уже стала отражаться луна. Желтый диск тонул в водах. Чад нежно опустил Лорелей на травяной покров. Сам же упал от усталости к воде и окунул голову в ледяную воду, не думая о новых опасностях. Струи воды бежали по лицу, убегая за ворот рубахи. Он даже рассмеялся сквозь слезы, как розы зашептали:
- Чад? Ты здесь. Чад?
- Что же вы молчали? – Чад достал плед.
- Мы боялись. Синий огонек может сжечь и нас. Мы очень боялись, - синие розы выглядывали из мешка с опаской. Будто они все еще в лесу, - Ты - молодец. Ты проявил мужество.
Но Чад смотрел на Лорелей, щеки которой стали розоветь, а дыхание стало ровным. Акробат зевнул. И глаза его закрылись сами собой, так что он слышал, как розы бурчали, что они хотят пить, а ножек дойти до воды, нет. Чад сладко спал на животе. Уже взошли звезды, которые знали больше, чем люди. Образовав ковер на небе, они мерцали ровным светом. В таком положении и нашла спящего Чада Лорелей, которая пришла в себя. Что же произошло, что на его лице пролегла морщинка печали?