Трава перепутанная, непонятно – сухая ли, свежая
Скошенная тем, что случится, в сумерках исчезающая
Газон неровный, где-то приподнятый, продавленный где-то
Белье, сушащееся в комнатах, радио словно фарфоровое
Дождь, оставляющий на одежде нити чернеющими
Испаряющиеся чернила, всплывающие на поверхность
Света расплавленного, пластилин блондина
Со временем становящийся неразжевываемым
Забытые в кухонной раковине пальцы увы недолгие
Ослабевшие ноги, ко дну никак не идущие
Дверной глазок, заклеенный истощением
Вкус, потерявшийся среди комнат, удлиняющих ночи тесные
Велосипедист, спускающийся медленно по ступеням подъезда
Спицы его колес, глаз, размешанный миксером
Вспененный так, чтобы майка белела бешено
В парке любом всегда впереди пластинкой долгоиграющей
Норы, проделанные насекомыми, в воздухе обескровленном
Слизанное языком и повторенное дважды
Обувь, в которую налиты стопы потом твердеющие
Провод сильно оборванный, искрящийся телевидением
Колено голое, показывающее Ромера
Лестниц перила, в рукава забирающиеся назойливо
Мухи, летящие мимо дверей на крышу
Рубашки мужские, застегнутые на все ведомства
Трамвай уезжающий, набитый пустой одеждой
Коврик дверной, пропитанный долгостоянием