Глава 17 Пять пуговиц
Стоя на берегу реки, Учитель сказал: «Все уходит, как эти воды, всякий день и всякая ночь»
Конфуций.
Чад открыл глаза от легкого постукивания по щекам. Небо было покрыто багрянцем рассвета. Река рядом шумела. Ее воды светло – серые, чистые, прозрачные шли маленькими волнами. Лорелей стояла и смотрела на лицо мужчины.
- Вставай, Чад. Уже расцвело, - она протянула ему руку, но он только подложил ладони под голову, чем явно вызвал недовольство, - Почему, когда я говорю о серьезных вещах. Ты начинаешь улыбаться?! Что вчера произошло?
Чад глубоко вздохнул, но снова улыбнулся.
- Ты уснула. Мои руки ощутили всю прелестную тяжесть твоей талии.
- Ты не исправим! – Лореле й пошла к мешкам, где еще спали розы.
- Я сказал на полном серьезе. Но почему – то опять не то. Сдается, что дело в рассвете. Он взошел не под той звездой. Как говорит один мой знакомый трубочист его величества.
- Не знала, что у тебя есть знакомые в дворцовой саже.
- Почему, нет. Он вовсе не в саже, - Чад подошел к реке, встав на колени он, как и вечером искупал голову в водах,- Напротив, он очень чистоплотный малыш, как тело, так и душа. Вот и он говорил мне: «Как я могу спать, когда в империи столько дел!», - Чад изменил голос, чем обратил взгляд чаровницы на себя.
- Странные рассуждения для ребенка. Хотела бы я с ним познакомиться.
- Он с тобой тоже, - Чад свернул плед и достал полотенце.
- Так, что произошло вчера? Чад, - голос Лорелей стал мягче, она встала и подошла к нему, пытаясь заглянуть ему в глаза, - Я нашла тебя, лежащим на камнях, без чувств. Я ничего не помню, - Она дотронулась до его руки ладонью.
- Она явно тебя очаровывает, - розы тоже проснулись.
Сердце Чада забилось ускоренно, но он рассмеялся.
- Я тоже ничего не помню. Магия. Но, если ты будешь продолжать меня так нежно держать за руку, боюсь, ноги станут ватными и тебе придется нести меня на руках.
Кудесница оттолкнула его руку.
- Надо было оставить тебя лягушонком.
- Надо было скормить лягушонка своему ворону.
- Он ничего так и не знает. – розы зашумели листьями.
- Умолкните. Пока вы целы. - Лорелей сжала ладонь, что мешок сам зашнуровался, - Позавтракаем на том берегу. Вещи соберешь сам.
Лорелей двинулась дальше вдоль реки, где стоял небольшой фонарь, который еще светился.
Чад догнал ее уже у семейства колючих кустарников, покрытых алыми ягодами. За этими зарослями был деревянный прогнивший пирс, у которого была привязана лодка. Под ватным одеялом спал рыжий лис.
- Как думаешь, есть можно ягоды? – Чад сорвал несколько плодов и понюхал.
- Можно, - Лорелей пожала плечами. Но добавила иронично, - Но. Если ты отравишься, я не буду тебя спасать.
Чад уже поднес их ко рту, но передумав, высыпал на землю с ладони.
От их голосов лис под накидкой зашевелился и приподнял голову. Один глаз у него был коричневый, как шоколад, на втором была белая повязка, как у пиратов. Рыжие длинные ресницы. Большой рыжий нос в крапинку втянул шумно воздух. Затем лис поднялся на задние лапы, отбросив одеяло. На нем были короткие зеленые штаны из шерсти. И черная куртка, у которой не хватало всех пуговиц. Лис хитро улыбнулся, смотря на спорящую компанию.
- Скоро река прибавит воды, и паром на время закроют. Если вам нужно на другой берег, - он показал лапой в сторону, где возвышались величественные ели, - то, вам следует поспешить.
Лорелей внимательно посмотрела на лиса, затем обратилась к Чаду. – Я сама договорюсь.
Чад развел руками.
- Пожалуйста. Все, как пожелаешь.
Лис приветливо присел на край лодки, но подплывать не стал к доскам, на которых стояли путники.
- Что за воды протекают, многоуважаемый лис?
- Это воды ведьм.
- Вот видишь, твои воды, - Лорелей посмотрела на Чада, что лису показалось, что в ее глазах бушует огонь,
- Ну, молчу, - Чад присел, рассматривая лодку.
- Какую плату нужно тебе, чтобы ты переправил нас на тот берег? У меня есть золотые монеты. Думаю, что десять золотых монет порадуют тебя.
Лис причмокнул губами. И залез снова в лодку, поднимая одеяло.
- Хорошо 13 золотых монет, не более, - На ее слова лис засмеялся, будто пролаяла собака.
- Маленький жадный лис, - прошептала Лорелей в гневе. Чад же достал зеркальце и стал играть с лучами солнца, создавая солнечных зайчиков. Лис лег снова спать, сладко зевнув. Но было видно, что он наблюдает за действием Чада. Мужчина же лениво потянулся, затем достал ножик и срезал пять пуговиц со своей рубашки, положив их пирс рядом. Сняв рубашку, Чад выудил из мешка нитки и иголку. Через пару минут он зашил ее, чтобы надеть через голову. Лис приподнялся и жадно посмотрел на пуговки.
- Три пуговицы сейчас, две, как перевезешь.
- По лапам, - лис встал и быстро убрал одеяло на край лодки. – Можете перебираться ко мне. Думаю, что она выдержит.
- А нельзя подойти к пирсу на лодке. Как мы должны в нее попасть!?
- А это не моя проблема. Зеркальце.
- Нет.
- Чад!
- Я сказал: «Нет», Лорелей.
- Чад, ну, пожалуйста, отдай ему зеркало. Неужели, ты хочешь, чтобы я искупалась в водах ведьм?
Чад снял обувь и убрал его в заплечный мешок, где розы запищали больше прежнего, что им мало места и так. Затем он прошел по пирсу босиком к Лорелей и перекинул ее через плечо, спрыгнув с деревянного настила в воду. Мужчина ушел с ношей по пояс в серое волокно. Кудесница попыталась вырваться из его рук. Лис одобрительно крякнул. Чад же добрел до лодки. Вода оказалась холодной, и покалывала кожу. Мужчина перекинул Лорелей за борт. Затем перелез сам, оставляя большую серую лужу. Кудесница хотела что – то сказать. Но передумала. Три пуговицы упали на протянутую лапу лиса.
- Две по прибытию, - Лис одобрительно кивнул и достал весла. – Почему она называется Вода ведьм?
- Считается, что ведьмы купаются в ней и набираются силы в полнолуние. Синий огонь их сильно истощает.
- Какой синий огонь? – Лорелей впилась взглядом в Чада.
Лис же фыркнул.
- Какой огонь?! А тот самый, который выжег мне глаз. Но мне за храбрость была подарена лодка, его императорским величеством Рыжих лисов и лисиц.
- Подожди, Лорелей. Лучше скажи, лис, что лежит за этой рекой далее.
- Перешеек спящих великанов. Там много троп. Мой дед знавал их. А сейчас мало, кто по ним ходят.
- Почему ты сходишь на землю, лис? – Кудесница встала величественно, чувствуя, как лодка плавно прошла почти до берега.
- Попав, на землю, я снова стану простым лисом. А здесь я охраняю дорогу. У меня есть цель, значит, есть жизнь. Еще две пуговицы.
Чад опустил с ними на его ладонь и зеркало. Черный глаз лиса засветился счастьем.
- Вас доставить, господин, да берега?
- Нет, спасибо, мы сами доберемся.
Губы Лорелей задрожали от возмущения.
- Чад!? Как ты можешь?! Конечно, нет. Нас нужно доставить до берега.
Чад не слушал ее и подхватил чаровницу на руки. Но она все равно продолжала возмущаться.
- Я не мешок с яблоками, чтобы ты так поступал.
- Видят небеса, я хотел, как лучше, - Чад разжал руки, так что Лорелей упала в воду. Чад последовал за ней.
- Спасибо, лис.
Тот лишь махнул в ответ, отплывая назад. Когда они выплыли назад. Лорелей не стала сдерживать свой гнев.
- Ты – она направила на него ладонь, от ее действий ветер усилился.
- Я? - Чад иронично поднял брови.
- Невоспитанный, ужасный, эгоистичный.
- Это она о тебе. Не о нас, - Розы выглядывали из мешка. – Нам бы обогреться, сыро.
- Скажите, ему спасибо! – Лорелей так разгневалась, что хлопнув только в ладоши, подожгла свои ботинки.
Чад решил, что лучше поискать хвороста для костра. Прежде, чем стемнеет в еловом лесу. Лорелей тяжело дышала. Розы же в мешке испуганно перешептывались:
- А вчера она и слова не сказала, когда он уносил ее на руках от синего огня. Вот они ведьмы. Не постоянны. Лучше не злить ее, то чего доброго превратит в камень.
Но Лорелей не стала слушать, завязав мешок плотнее.
Чад же зашел в лес еловых исполинов, так сильно пахло хвоей и землей. Значит, будет еще дождь. Он снова улыбнулся.
- Чему ты снова улыбаешься?
- Скорому дождю, мы не зря искупались, - Чад показал в сторону западной стороны, где стали собираться темные тучи, - Нужно найти, где мы переночуем. Я передумал ночевать здесь. Лис сказал, что нас ожидает перешеек великанов. Много ли вы знаете, любимая Лорелей, легенд о великанах? Боюсь, что это радость, что они спят.
- Скажи, ты сразу понял, что он не возьмет золото. И не захотел мне сказать?
- Ты бы и не стала слушать. Да, почти. Просто, ты привыкла платить золотом, что перестала замечать мелочи. У него была проткнуто ухо, и серьга была явно золотая, и стоит она больше, чем 13 золотых. Я видел такие серьги, когда путешествовал. Притом, когда ты предложила 10 монет, он больше обратил, даже облизнулся на твой платок, который повязала на запястье. – Чад снова повернулся к реке, смотря, как вдалеке лис играет с солнечными лучами с помощью зеркальца. – Синий огонь научил его, что нужно ценить не монеты.