Прижимаясь спиной
К ненавистной печи,
Я в пытке попытки
Подняться упал.
Телом ветхий как Ной,
Зубы в крошку сточил,
Ползу до калитки,
Вгрызаясь в металл.
Меч отца губы рвёт,
Он на вкус будто соль,
Колени полозья
Дерут как ножи.
Белый Индрик ревёт
Под землёй, чуя боль
Созревших колосьев
Пылающей ржи.
Не отцовской сохи
Плеву тверди земной
Тревожит железо,
А всадников рать.
Словно тесть до снохи,
Вечно пьяный и злой,
Под срачицу лезет...
Я немощен встать...
Перезрел взаперти,
Кожура из гнилья,
А плоть порыхлела,
Стал мягок бочок.
У врага на пути
Лишь калека Илья,
Да прячется в хлеве
Иван-дурачок.
На своих же костях
Я распят для потех,
Не воин, а жертва,
Чужим на позор.
Моя слабость - мой страх,
Моя немощь - мой грех,
Пускай и не смертный,
Хромому в укор.
Удержу в кулаке
Рукоять лишь едва,
Да прятаться тошно
За скалами спин.
Поднесёт на платке
Землю с поля вдова,
В иссохшей пригоршне
В юшмане оспин.
Мать чужая, скрутив,
Горький хлеб и слова
Запрятала в душу,
Царапая грудь.
Ликом бел и ретив,
Угольком голова,
Коль встречу Андрюшу -
Добром помянуть.
Братов тельник сестра,
Потемневший в крови
Повяжет на шею,
Слезами кропя.
Сковыляв со двора,
Загляну за овин,
Прижму и посею
Ребят второпях.
Издали на холме
Трепыхается стяг,
И пепла пожарищ
Разносится вонь.
Будто призрак во тьме
Охраняет костяк
Сиротка - товарищ,
Осёдланный конь.
Брат ты сир - я убог,
Чай сойдёмся с тобой,
Избило волочь мне
Кровавый гнойник.
Помоги русский Бог,
Ведь я видел ордой
Порубленны в клочья
Останки калик.
Не достоин чудес,
Положусь на авось,
Что вслед ветерочку
Поднимется шквал.
Копий вырастет лес,
Я недвижная ось
Что держит на кочках;
Илюшенька встал.