Иван Никитич был на пенсии, жил в своё удовольствие, в собственной квартире,
в аморальных связях замечен не был.
Брак у него был давно по молодости- по глупости, как он сам говорил.
Жена Ирина была девка огонь, всё в руках у неё горело, и сам Иван Никитич
был одурманен и пылал сильной страстью первые годы брака. С такой женой
не пропадёшь и никуда не страшно пойти. До сих пор помнит, как в тёмном переулке
пристали к ним поддатые парни с просьбой дать закурить. А в ответ получили
лекцию о вреде курения в полном объёме, с весомыми аргументами, которая
сопровождалась ударами увесистого саквояжа лектора.
Но что было хорошо в переулке, было не очень приятно дома, так как Иван Никитич
очень боялся разозлить супругу, имеющую вспыльчивый характер. Она, как
Чапаев на коне, всегда шла до победного конца.
Чтобы не растерять последние остатки своей мужественности, этот милый человек
решил развестись и пойти в свободное плавание.
Женщин он уже чурался, соглашаясь только на скромную, тихую и податливую особу.
А нежная и взаимная любовь у него была с кубышкой. Она звенела монетами, хрустела
бумажными боками, разбухала, подмигивая рублёвыми глазами и ласково прижималась
к сердцу, обещая исполнение всех желаний. Самый большой страх заключался в том,
что кто-то захочет наложить лапу на его сокровище. Поэтому он её прятал в самолично сделанном тайнике, в платяном шкафу.
Правда, жил он в простой обстановке, скромно, без излишеств. Не пил, не курил,
придерживался здорового образа жизни. Особыми разносолами не питался, считал
себя экономным хозяином и хорошим поваром.
Наварит себе супа из супового набора курицы, известного своей жирной
кожей и маленькими островками белого мяса , бросит туда картошку, вермишель,
лаврушку, немного соли, на неделю хватает.
Вот и сегодня суп сварил и решил прогуляться в ближайшем парке.
На одной лавочке заметил женщину с книжкой. Фигурка ладная, летние брючки,
светлая рубашка в клетку, русые волосы забраны в небольшой хвостик, тонкие лучики морщинок у глаз, отсутствие макияжа.
- Скромно выглядит!- одобрительно подумал.
Подсел к ней, разговорились, познакомились. Людмила работала в библиотеке,
замужем не была. Производила впечатление уравновешенной женщины.
Потом они пошли гулять по дорожкам парка и Иван Никитич в порыве вдохновения
полез в кусты сирени, нарвал большой букет и торжественно преподнёс.
Внезапно погода переменилась, тучки стали собираться в кучу, решив поплакать
прямо на головы наших героев. Чтоб они не радовались жизни, а стали бы серыми
и мокрыми, как дождевые облака.
Но Иван Никитич не растерялся, а пригласил свою новую знакомую в гости для
дальнейшего общения без капризов погоды.
У него дома они расположились на кухне. Он подал свой фирменный супец.
Она ела не спеша под его внимательным взором.
- Вкусно ли тебе, милая?
-Спасибо! Очень вкусно!
Потом он заварил чёрный индийский чай. А к чаю были только сухари с изюмом,
давнишние. Но он ей показал, как сухари макать в чай и есть с удовольствием,
чтобы зубы не сломать.
Расспрашивал, умеет ли готовить, хозяйство вести. Людмила ответила, что всё
умеет, но супы варит другие.
Он осматривал свою кухню, вслух заметив, что вроде не очень чисто.
- Ну, что вы, Иван! Очень чисто!
Всё же толкаемый своими внезапными мыслями, побежал в ванную комнату и вернулся с мокрой шваброй.
- Возьми, Людочка, швабру! Три! Зачем в грязи сидеть?!
Людмила, не показывая удивления, начала мыть пол. Хозяин радостно наблюдал.
Потом сказал:- Людочка, сними рубашку! Жарко, наверное!
Люда сняла рубашку, осталась в белой футболке.
-Хорошая какая, послушная, податливая, - думал он.
-Милочка, сними футболочку!- ласково предложил.
Людмила громко вскрикнула:- Ой! Я, кажется, забыла выключить утюг, когда утром
гладила футболку.
Она бросила швабру, быстро схватила свою сумку и рубашку, и побежала к выходу.
Громкий стук двери подтвердил, что их встреча завершена.
-Неужели, действительно утюг забыла выключить,- думал он , направляясь к своему
дивану. Он прилёг и незаметно для себя задремал.
Людочка стояла в неглиже, в белых трусиках и короткой белой маечке, гладила свою
белую футболку, иногда вскидывая на него яркие голубые глаза, и ласково улыбалась.
-О, Боже! Я в Раю!- эта единственная мысль билась в его мозгах, как теннисный
мячик, массажируя изнутри всю черепную коробку.
Но потом картина стала меняться, темнеть. На него надвигалась голова с рыжими
кудрями его бывшей супружницы Ирки. Но главную опасность представлял старинный
чугунный утюг, приближающийся к его лицу.
С громкими криками и в холодном поту он проснулся, и вскочил,ощупывая щёки.
Пошёл на кухню, выпил остывший чай. Заметив букет сирени, поставил его в
трёхлитровую банку. Вдыхая тонкий аромат цветов, бормотал: -Людочка, Людочка,-
пытаясь вернуть себе сладость недавнего сна.