Он мнил себя Проводником -
Обнаженным проводом, по которому током с небес спускаются песни.
Но камнем подводным в горле пульсировал ком -
Новым поводом не писать – что толку, оставь, бесполезно.
Он называл себя кисточкой, высохшей без воды,
Рисовым зернышком, что чашу весов склонит.
Чувствовал крылья Икара, предательски ждущие за спиной высоты,
Слышал зов Солнца, влекущего как магнит.
Он ощущал себя старым, и прошлое порастало мхом,
Память стиралась на фоне невыполненных молчаливых обетов.
Вглядываясь в мироздание, спрятанное за холстом,
Он растворялся в себе, обращаясь северным ветром.
Каждое слово раскалывалось взаперти,
Каждое чувство съедалось акустикой стен.
Стрелки часов отчаялись и перестали идти,
Искусство зачатое, не рождаясь, переходило в тлен.
А однажды настал странный день, когда жажда прошла -
Крылья, что грузом в космос тянули, вдруг от спины отстегнулись.
Он осознал, что неважно, о чем вопрошала душа,
И улыбнулся – какая же детская глупость!
Старость сменилась взрослостью, анестезией
Звездные острые срезаны были углы.
Так, он отбросить смог сложности, пусть и за ними
Ждал из пустого в порожнее - лик серой мглы.
Я увидела крылья сложенные, кем-то в подъезде оставленные
Для прохожих.
У основания - окровавленные, кончики - Солнцем слегка обожженные...
В общем, чем-то с моими схожие.
Я взяла их в свой дом, расправила -
Вдруг за ними вернется владелец...
Знаю, к ним прилагается ком по правилам -
Но не в горле, в груди. Это Сердце.
Он так мнил себя Проводником… Он так мнил…
Что забыл – им он когда-то и был.