Меня в себе не угадаешь,
в лесной я нарядилась плед.
Вновь обо мне ничуть не знаешь
целует через стёкла свет...
Всё — лампы. Тусклое проклятье
вдоль ливня. Он который день
льёт воду хладную на платье,
глотая ангельскую тень.
А в темноте, всегда суровой,
в почти кромешной глубине,
вновь одержимым снова, снова
ты льнёшь застенчиво ко мне.