Была уже середина лета. Дни стояли очень жаркие, особенно знойно становилось днём. Травы никли и замирали, и только жуки, мухи и бабочки бесчисленным шумным роем крутились в воздухе. Лето катилось, не останавливаясь, всё вперёд и вперёд.
В один из таких дней в кустах возле сарая Ромка нашёл гнездо мухоловки. В нём лежало пять зеленоватых с ржавыми крапинками яиц. На следующий день он заметил, что в гнезде осталось только четыре яйца, а на земле валялись скорлупки от пятого. Это Ромку озадачило: кто мог разорить гнездо мухоловки?
Забравшись в сарай, он стал через щель наблюдать жизнь гнезда. После обеда Рома сидел с книгой в саду, поодаль от гнезда. Мухоловки не было. Вдруг он увидел, как к гнезду подлетела довольно крупная птица с длинным хвостом, держа что-то в клюве. Это была кукушка. Когда она улетела, Роман обнаружил в гнезде уже пять яиц. Одно из них было значительно крупнее остальных. Окраска же ничем не отличалась. Ромка понял, что кукушка выбросила яйцо мухоловки, чтобы положить своё. Её проделка осталась незамеченной.
Через несколько дней у мухоловки появились птенцы. Среди них и приёмыш мухоловки. Кукушонок рос быстрее всех и всегда перехватывал приносимую для всех пищу.
Безобразный с виду, неуклюжий, с толстой головой и большими выпученными глазами птенец казался Ромке просто уродцем. На черноватой коже кукушонка торчали пеньки неразвившихся перьев.
Птенец выбросил из гнезда своих маленьких собратьев и остался в гнезде один. Это потрясло Рому, но он узнал из книг, что кукушонок не выносил других птенцов из-за болезненной раздражительности нервов спины.
Родители, выбиваясь из сил, по-прежнему продолжали кормить приёмыша. Когда же кукушонок вылетел из гнезда, мухоловки всё время сопровождали его. И кормили до тех пор, пока тот не улетел от них совсем.
Ромку долго мучила мысль о погибших птенцах. Но когда он узнал, что за день кукушка поедает до тысячи девятисот гусениц и личинок самых опасных и прожорливых лесных вредителей, то понял, что кукушка приносит больше пользы, чем вреда.
С тех пор Рома полюбил эту птицу. И когда из леса доносилось первое весеннее кукование, так волнующее сердце, он весело смеялся. И всякий раз перед ним невольно вставал образ безобразного кукушонка – с толстой головой и с большими выпученными глазами…