Благодаря упорству и железной вере
В мужскую дружбу, настоящую любовь.
Он выжил, выстоял и вынес боль потери,
Как правый воин света возродился вновь.
Андрей лежал в больнице очень долго,
Три операции сложнейших перенёс,
Скучал, всё время думал лишь об Ольге,
Как выручить её. Но тут такое началось…
С утра пошёл февральский снег туманом
Ложился медленно на спящие поля.
Андрей в реанимации проснулся рано.
В больничном коридоре шум и суета.
Медсёстры на посту активно обсуждают,
- Ты слышала, сегодня русские вошли
На Украину, а хохлы бегут и отступают.
Азовцы в Мариуполе больницу подожгли.
Оружие кому попало в школе раздавали,
На выходе хватали, увозили в лагеря,
Тюрьмою, пытками, расправой угрожали,
Двух расстреляли за отказы у стены двора.
Творят насилье, грабежи, бесчинства,
У мирных отбирают деньги, вещи и еду.
Дошли до высшей меры сатанинства
И не боятся, что сгорят они в аду!
- Да что азовцы! Слышала про бабу,
Которая для русских приготовила борща?
Идейная нацистка в суп добавила им яду!
Тринадцать человек угробила, змея!
- Они намеренно в жилых кварталах
И артиллерию, и танки ставят напоказ.
Им миссия ОБСЕ про наших всё сдавала.
Да ладно. Главное, что русские за нас!
Мы, наконец-то, дождались момента,
Когда вернёмся в нашу братскую семью!
Горою встанем, как один, за Президента,
Не пожалеем жизни мы за Родину свою!
Теперь покажем Киеву и всяким гадам,
Здесь русские живут и будут жить!
Да, нелегко придётся воевать ребятам,
Но мы обязаны нацистов победить!
- Девчонки, что такое, что случилось? -
Андрей к посту почти уверенно дошёл, -
Там русские идут иль мне приснилось?
Неужто убегает с Новороссии хохол?
- Тебе какое дело? Только оклемался.
Тебе-то после операции лежать-лежать!
Да ты никак уж на войну собрался?!
Не вздумай даже из больницы убегать!
Но парень не послушался, через неделю,
Узнав, что наши рвутся в Северодонецк,
Сказал, не может далее лежать без дела,
Найдётся чем заняться там и для калек!
Тем временем мать Ольги как узнала,
Что русские идут Донбассу помогать,
От нового инсульта вовсе замолчала,
Могла лишь пальцем шевелить, лежать.
Когда очередной скандал устроил Митя,
Сказав, что скоро едет русских убивать,
Мать тихо умерла: глаза были открыты,
Скорбь на лице и нежелание страдать…
Ей было шестьдесят, не честно мало
Пожить дано, взрастить двоих детей,
Которых своенравная година раскидала,
По обе стороны военных тяжких дней…