продавец задержался снаружи, покупатель заперт внутри
остыл-разогрет-остыл ужин, вечереет, часовая на девяти
в углу промокшие крылья, барабанит признавший вину дождь
предлагает огниво, желаний сбычу, сумасшедший, ну что возьмешь
крыш, куполов выше, оптический, птический, исключительный рай
в основании водка, до забвения пьется. бисер мечется, поиграй
у людей, по легенде невидимых, будет все, как всегда, как у всех
вне мужчин, вне изреберных женщин. вне целующих истово крест
и придумать такое сподобятся, чтобы скука с разлукой прошла
переступят перила балкона, эфир наполняет воздух, рвется нахрен душа
покупателем внутренним, магазин на любые вкусы, остаешься собой
падаешь, стук всамделишный, жизнь в остатке, за теплой трубой
трубочистов, отныне всех в белом. пугаешь. черную краску украв
лишний это как нищий, который не просит подать, не тянет в кровать
золотые в горсти монеты, серебро из столовых, орденов медяки
сквозь прорехи в карманах, шелухой просыпанной, не написанные стихи
переплетом словарным, тяжелым, варварским, сжаты тысячи слов
дом горит. ты раскольник, соглашающийся, остающийся углями в нем
предлагаешь просмотры пожара, каждый чертов, как божий день
ты внутри, над тобой прейскурант витринный, сезонные скидки на смерть
привыкаешь меняться, где без спроса меняют, пекут из тебя хлеба
где в любом перевоплощении, ты - оттенок теней, ты - свобода раба
Тель-Авив.
20.05.23