Напрасно ждал я одобренья
Стихов от матери своей.
Ведь ей неведомо волненье
И горечь слез души моей.
К чему бы, скажем, она стала
Моим мечтаньем дорожить?
Она всегда за всех решала,
И знала как всем лучше жить.
Мои желанья ей в насмешку,
И что могла она сказать,
Когда в неукротимой спешке
Пыталась сборник мой читать?
Она ничуть не восторгалась,
Но не восторгов я так ждал.
В ее лице, губах сказались
Кусочки тонких, острых жал.
- Писать о чувствах в разном роде
В твои-то зрелые года?
Не лучше ль просто о природе,
Про небо, лес и облака?
А ты опять про женщин томных,
О грешной пассии своей.
Ты вечный Антропос влюбленный,
Что может в жизни быть глупей?
Писать смешно и непрактично
О тех волнительных мечтах,
О глазках, губках неприличных,
О дамах в розовых бантах.
Чего ж мне удивляться, право,
Ведь на дворе развратный век!
Паденье в людях, мыслях, нравах,
Так опустился человек!
А нравы правда уж упали
До самой матушки-земли.
Сегодня все смелее стали,
А прежде думать не могли
Сказать в стихах о чем-то страстном,
Не вуалируя никак.
Пиши, мой сын, лишь о прекрасном,
А женщин любит лишь дурак!