На пределе подвыпивших сил
Он учился ходить, и был прав:
Его в город кто-то пустил,
Вместо шелеста злаковых трав.
Вот и ползал себе бы в полях,
Разгребая руками просветы
Меж стеблей, и блуждая в мирах
Постигал бы всей жизни секреты,
Во своих, понимаешь, мирах, ах,
Там живут вне земли алконафты,
Человечки из космоса, это не шутка!
Братаны они, закадычные, ух ты —
Вон еще алконафт: «призмеляйся-ка!», —
Ему машет руками как ветками,
На деревьях колеблются ветром что,
Средь полей стоят... нет! он руками,
Он руками-ладонями по асфальту, о,
Перебирая, «переходит» трассу.
Там движение, там буль-бульбудозеры
Ездиют, не, не то, там, если верить глазу,
На асфальт наползают колесами дрыги!
Да, они дрыги, они дрыгашастают!
Прямо мимо лица, и туда и суда.
А ему перейти надо, вдруг допьют
Без него друганы, слезы — вода:
«Ты не плачь, ты ползи», — говорит он себе...
Заплетая язык, веря в лучшее.
Центр города, возле вокзала, бе-бе...
Наблюденье такое, хорошее.
Ну, прикольно, мужчина во цвете лет.
По космическим высям ладонями...
И как будто движения трассы нет.
Он ползет, на карачках, слюнями...
Подъезжает тут «бобик», ясен пень.
Подошли, посмотрели: дышит.
А вокруг расчудесный сверкающий день.
И уехали нафиг. Тело тащит
По асфальту, меж ног, закадычный друг
Алконафтов тех, что — допивают.
Так и катится жизнь, вместе с шаром
Земным... под откос, или в космос, вдруг,
И великие мира не знают
Что со всем этим делать, м...