Холмы и рощи, зеленью лучась,
под ветром солнечным затрепетали.
Воображенья силой в этот час
возрождены былые пасторали.
Здесь я, забыв с самим собой вражду,
в тени от вечереющего леса,
твоей колдующей свирели жду,
косматый сын Дриопы и Гермеса.
Качнулись ветви сосен, твой тростник
отзывчивое эхо потревожил,
и первый звук из глубины возник,
в пьянящем звуке тайный образ ожил.
Могучий Пан! Ты вновь чаруешь мир
свирельных переливов откровеньем,
и вдохновлённый музыкой Сатир
вселенским ритмам
вторит с дерзким рвеньем.
Мечта и явь сливаются в одном,
известное в неведомом двоится,
чужое отражается в родном,
и звук возобновляется и длится.
Иллюстрация: акварель автора.