Стартовый венок Короны
"... каждый думал о силе, которая заставляет их рисковать,
тревожиться, лезть на рожон, хотя всё можно спокойно, уютно,
уважаемо... Силой этой называется работа... Я хочу в миг перед
смертью знать, что выполнил всё, к чему был предназначен".
Олег Куваев.
1.
Давно забыты речи Демокрита.
О новом говорит сегодня мир.
Иная у руля стоит элита,
Лишь золото – по-прежнему кумир.
Открыт нейтрон, и им ядро разбито –
Уран исчез, осколки правят пир.
Горит пожар от массы дефицита.
Об этом петь – поэт не сыщет лир.
Мощь взрыва – для вояк всегда приманка:
Всех распугав, прорваться сразу в «дамки»,
Затеяв всему свету передел.
Амбициозным требуется рамка:
Напомнить: Шар – не оттоманка,
Что атом для деленья не предел.
2.
Что атом – для деленья – не предел,
Давно уже не повод для улыбки.
Творили химию кто как умел,
Расплачиваясь жизнью при ошибке.
Алхимик, как ни бился, ни потел,
Был барабанщиком, схватившим скрипку.
Лишь Менделеев путь найти сумел:
Таблицу дал, как ноты пальцам гибким.
Систему внёс в обширный мир чудес,
Как компас с картой, сгинувшему в лес
По тропкам, что глухи, и позабыты.
Но в физиков вселился хитрый бес:
Зачем Любовь и дивный свет Небес?!
Понятья истекли, их суть изжита.
3.
Понятья истекли, их суть изжита.
Век квантовый горою настаёт.
Быть мёртвою удел для Маргариты.
А Мастера опять психушка ждёт.
Пещерный разум из палеолита
С экрана телевизора ползёт.
Крадёт, где может, жирная элита.
Кипит умишко. Где же Ум цветёт?!
Всё начиналось чинно-благородно
С желания познать закон Природы.
Дан «Нобель» тем, кто в деле преуспел.
От сделанного лордом Резерфордом
Ученики совместно с Нильсом Бором
Берут нутро частицы под прицел.
4.
Берут нутро частицы под прицел.
Фиксируют пролёты излучений,
Чтобы понять, кто «в драке уцелел»
От столкновенья с ядрами мишени.
Дурели мы в трудах от смены к смене.
Измучились – понять, кто волка съел?
Шёл крупный бой фантома против тени.
Чей шеф – герой, кто станет «не у дел»?
А как «устроен» атом – как узнать?
Зачем незнанье нам мешает спать?
Где куст растёт над псиною зарытой?
Валентность – плод квантованных орбит.
Из пары электронов состоит.
Да, химия вошла в ранг именитых.
5.
Да, химия вошла в ранг именитых,
Когда прогноза силу обрела
Среди рецептов, правил позабытых
Похожесть свойств у атомов нашла
Ряд тайных отравлений не раскрытых.
Домишки, вдруг, сгоревшие дотла.
Цепь лет по нездоровью не дожитых –
Сносила всё неведенья метла!
Вводя порой апологетов в ступор,
Алхимия - с наследницей - по трупам
Топтали тех, кто был настойчив, смел.
В аналогах по вертикальным группам
В наличьях сходств – в периодах – неглупым
Тобольска сын открыть Закон сумел.
6.
Тобольска сын открыть Закон сумел.
Предшественники были и не мало.
На частностях любой из них «горел»:
Фантазии, увы, не доставало!
Наличья нового никто не углядел:
В прорехах по открытию сияло!
Лукаво в каждой элемент сидел,
Соседство пониманье обещало.
Курс химии читать здесь не хочу.
Читатель, извини, я промолчу.
Здесь лирика о том, что не забыто.
Прости, когда забывчив и ворчу,
Но Менделеев засветил свечу:
Блуждание в науке перекрыто.
7.
Блуждание в науке перекрыто,
И клетки для открытий сочтены,
Основой став химического быта.
Ещё до квантов вспыхнули умы.
В науках сопредельных брешь пробита.
(Потом плели, что суть открыли сны).
Почуять то, что в хламе фактов скрыто,
Когда и почему порой способны мы?
Германий, галлий, скандий подтвердили
Могущество интуитивной силы.
А есть ли предсказаниям предел?
Когда уран с пластинкой положили,
На фото жути пятна получили.
В познаниях наметился пробел.
8.
В познаниях наметился пробел.
Засветка в мраке – это как возможно?
Разрыв в бумаге, ящик был не цел?
Проверили не раз – явление не ложно!
Прогноз – в уране примеси – был смел.
Но в чём их суть – вопрос звучал тревожно.
Кто бы собрать незримое сумел?
Учёный мир затих пред суперсложным.
Нет на Земле мне мастера дороже,
Чей зорок взор и знания пригожи
Меня помочь ему пошли, мой Бог!
Эйнштейн шутил, на истину похоже,
Как ветерок, что ласково тревожит
Цветов красоты на краю дорог!
9.
Цветов красоты на краю дорог
Нам надо, чтобы зажил мир спокойней.
Ведь будет он безжалостно жесток –
Едва возникнут в мире бойни.
Творя Европе каторжный урок.
Считалось - элемент открыт достойно,
Когда его учёный принесёт.
Статья, доклад, рецензии пристойны!
Урановый рудник не санаторий,
Не место для фривольных аллегорий
Иль для познания экскурсий школьных.
Сарай же был не для лабораторий:
Во тьме искали кошку для теорий.
Эйнштейн не раз язвил, шутя прикольно.
10.
Эйнштейн не раз язвил, шутя прикольно.
Но хохма не «спустя рукав» взросла.
Был физик прав – мир знает недовольных,
Тем, что пурга загадку принесла.
Так зимнею порой в степи раздольной
Для лыжника невзгодам нет числа!
Перечить не устав природе своевольной,
Торит печаль, как богатырь Руслан.
Итак, сарай, в нём ступки и посуда.
Руда из рудника – угрюмо – грудой.
Природа вновь разгадчиков нашла.
Он – мсье Кюри, она – мадам Склодовска.
Судьба свела талантливо и ловко.
Чета Кюри на поиски пришла.
11.
Чета Кюри на поиски пришла.
«Один из нас» иль «Мы», - в статьях писала.
Поэт бы прошептал: «Любовь свела!»
Добавил бы: «Наука их связала!»
Причудливой судьба у них была.
Ушёл из жизни муж – упряжка затоптала.
Она, в работе, кожу рук сожгла,
Но дочек двух до дней конца ласкала.
Болит душа – со смертью шла игра
Ведь радиация была «дыра»,
Которая не пахнет и не стонет.
Японские дышали города.
Ещё спала Чернобыля беда.
Крыла сгорели Мастеров в Сорбонне.
12.
Крыла сгорели Мастеров в Сорбонне.
На чёрта химия, отравы зло?
Прорехи в Менделеевском Законе?!
Озёр игра, упругое весло.
Прекрасно, если лучший друг позвонит,
Поймать в окне рассветное тепло.
А тут знобит вопрос об обороне;
Улучшить как от недруга заслон?
О, всем бы знать, как крохотна Земля,
И как опасен дурень у руля,
Как твой огрех других бедой затронет!
Прожорлива научная стезя,
Всё ей одной, дня оторвать нельзя:
Они открыли радий и полоний.
13.
Они открыли радий и полоний –
Работать так с активностью нельзя!
Свинец, стекло, укрытия в бетоне,
И перемена обуви, белья!
Да, нужен душ при выходе из «зоны»,
Иль «грязь» вползёт в жилище как змея.
Судьбой Кюри написаны каноны
Для радиоактивного житья.
Да, очень разно – открывать законы,
Перебирая сводки и пилоны,
Как Шлиман, разбираясь в письменах.
Иль боль терпеть среди ночей бессонных
И различать успех в сарае тёмном –
Свет Черенкова в колбах на столах.
14.
Свет Черенкова в колбах на столах.
Синел он нам над выгруженными ТВЭЛ
Защитой мощною была вода.
В бассейне выдержки на них глядел.
Про смерть свою не думала чета!
Безумству храбрецов никто хвалу не пел.
К желанию узнать вела мечта –
Неужто мимо ангел пролетел?!
Не думали о яростной войне.
Мари грустила о родной стране
И о тропе средь золотого жита.
Умы другим кипели на Земле.
О полюсе – в мечтах – среди морей.
Давно забыты речи Демокрита.