Ко дню рождения Александра Сергеевича Пушкина
КАВКАЗ
Кавказ подо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины;
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.
Отселе я вижу потоков рожденье
И первое грозных обвалов движенье.
Здесь тучи смиренно идут подо мной;
Сквозь них, низвергаясь, шумят водопады;
Под ними утесов нагие громады;
Там ниже мох тощий, кустарник сухой;
А там уже рощи, зеленые сени,
Где птицы щебечут, где скачут олени.
А там уж и люди гнездятся в горах,
И ползают овцы по злачным стремнинам,
И пастырь нисходит к веселым долинам,
Где мчится Арагва в тенистых брегах,
И нищий наездник таится в ущелье,
Где Терек играет в свирепом веселье;
Играет и воет, как зверь молодой,
Завидевший пищу из клетки железной;
И бьется о берег в вражде бесполезной
И лижет утесы голодной волной...
Вотще! нет ни пищи ему, ни отрады:
Теснят его грозно немые громады.
Так буйную вольность Законы теснят,
Так дикое племя под Властью тоскует,
Так ныне безмолвный Кавказ негодует,
Так чуждые силы его тяготят...
Некоторое время тому назад мне вспомнилось это замечательное стихотворение А.С.Пушкина «Кавказ», которое ещё при Сталине мы учили в школе наизусть. Отличную отметку было нелегко получить: требовалось читать с выражением и без запинки и объяснять его смысл. В те, ещё помнящие традиции царских гимназий, советские школы заботились о настоящем воспитании интеллигентных широко образованных молодых людей, в то время как в нынешней России ведётся оглупление народа, его молодого поколения. Это я могу утверждать как бывший учитель. И позаимствовали патриотическое оглупление «наши» воспитатели юношества у США, где я прожил пятнадцать лет и где мои дети ходили в тамошние ужасные бесплатные public schools для детей простого народа.
Эти школы выпускают совершенно малограмотных невежественных подростков, и это политика: нужны тупые патриоты, не знающие, где на карте находится Париж, но знающие, что на свете существуют только Соединённые Штаты, а в остальном мире есть какие-то второстепенные неправильные страны, которым надо на американских штыках нести демократию. Один взрослый американец, лежавший напротив меня на своей койке в госпитале (мы оба были после инфаркта!) взбесился, когда услыхал от меня, что СССР победил Германию. Он никогда ничего такого не слыхал, а потому орал (хотя это могло его погубить), что это сделали Штаты, чем спасли несчастных диких русских в их сибирских снегах. И он даже сделал на меня донос врачу как на неблагонадёжного, но тот пропустил это мимо ушей.
Так вот, я до сих пор помню стихи и даже отрывки из прозы наших классиков, которые мы тщательно зубрили, декламировали и объясняли учителю, как мы понимаем эти тексты. Так как мне недавно захотелось проверить, не ошибаюсь ли я, что Пушкин написал это стихотворение в 1829 году, я заглянул в электронные библиотеки в интернете и… обомлел: последней укороченной четырёхстрочной строфы (всё остальное стихотворение написано шестистрочными строфами) в опубликованных текстах… нет!..
Но вот же я помню:
Так буйную вольность Законы теснят,
Так дикое племя под Властью тоскует,
Так ныне безмолвный Кавказ негодует,
Так чуждые силы его тяготят...
Я стал думать уже, что эти строки мне приснились, что я их сам сочинил во сне, но, слава Богу, понял, что это – Пушкин, а не ваш скромный покорный слуга. Так откуда же я знаю эти строки? Тут я вспомнил, что смысл этих последних мощных гражданственных строк мы в те 1950-е годы в школе особенно старательно разбирали. Надо было подчеркнуть факт, что жестокий царский режим, давно поработивший русский народ, стал затем порабощать и окружающие народы, но при этом встретил героическое сопротивление жителей Чечни и Дагестана, которые даже оказавшись под властью огромного государства, не смирились, негодуют и готовятся вернуть свою вольность (что в конце концов и произошло!). И это сочувствие к угнетаемому царскими сатрапами народу Северного Кавказа нам прививали, даже несмотря на то, что чеченцы и ингуши как раз тогда находились в страшном изгнании в Казахстане по воле кровавого диктатора Сталина, которого тогда мы, школьники знали как «любимого Вождя народов» (такое вбивали в головы советским людям, лишённым всякой информации о чудовищных репрессиях сталинизма).
И вот теперь я стал искать, куда девалась последняя гражданственная строфа Пушкина. Уж не сам ли он оставил её в черновике, зная, что её не только не пропустит царь, пожелавший стать личным цензором Пушкина, но и разозлится на поэта? Нет, ничего подобного тогда в СССР нельзя нигде было прочитать, хотя это был бы хороший повод ещё раз пнуть «жестокий век» Пушкина.
Более того, мне ко дню рождения мама купила в букинистическом магазине, где продавались старые, но хорошего качества книги, такой юбилейный толстый однотомник Сочинений Пушкина, изданный в СССР в 1936 году к его столетнему юбилею (А.Пушкин. Сочинения. Редакция, биограф. очерк и примечания Б. Тамашевского. Вступит. статья В. Десницкого. Гос. изд. "Художественная литература". Ленинград. 1936, с. 404 и 885).
Этот том и сейчас, постарев, но сохранившись, как и я, стоит у меня в шкафу в специальной коробке. Так вот в этом томе стихотворение «Кавказ» дано без всякой политической кастрации, то есть с последней строфой!
Этот факт подтверждается в интернете автором статьи «А.С.Пушкин. "Кавказ". Вопросы знатокам». https://topbloger.livejournal.com/64860.html ):
«В полном виде стихотворение "Кавказ" обнаружено пока лишь в однотомнике А.С.Пушкина 1936 года издания…» (далее следуют издательские данные, уже приведённые мною выше).
Когда же «Кавказ» «кастрировали»? При каком режиме? Я нашёл ответ: при позднем хрущёвском в 1962-65 годах, как раз, когда я был зеком в хрущёвском политзаключении в Дубровлаге, Мордовия. То есть не только я подвергся репрессии за «нежелательные» слова, но и великое стихотворение великого поэта подверглось. Это было первое западного образца проявление ханжеской политкорректности (не обидеть, мол, кавказцев строками Пушкина как напоминанием о том, что они были порабощены жестоким режимом русского царя). Это решение было несусветной политической глупостью, но ведь и Никита был глуп, хоть ужасно хитёр. Наоборот, в этих строках звучит горячее сочувствие Пушкина к горцам.
Хрущёва свергли 14 октября 1964 года сталинисты, не афишировавшие своего сталинизма, но прикрывшие критику Сталина, чем окончательно подорвали доверие народа к партии и веру в коммунизм. Однако кастрацию стихотворения Пушкина, раз уж она совершена, сохранили (как, мол, можно вернуть кастрату его мужские достоинства?!). Видимо, произошло так потому, что люди, сменившие Хрущёва, были ещё глупее его, так что это их свойство в конечном счёте было одной из причин развала СССР.
Ну, а в нашем двадцать первом веке что помешало кремлёвским «литературоведам» допустить восстановление последних ударных гражданственных строк в пушкинском «Кавказе»? Ведь теперь Чечня более, чем свободна от России и удивительно непонятным образом процветает, превосходя уровнем своего благосостояния, пожалуй, все другие регионы. И народ Чечни, в отличие от многих современных русских, сохраняет отличную историческую память, то есть знает свою историю, в том числе и то, что царская Россия, как огромный хищник, около века потратила на покорение Чечни, и, в том числе, помнит, что среди русских военных, посланных сражаться с чеченцами, были и люди, которые осуждали захват чужой земли и борьбу с её гордым бесстрашным народом, и первым среди таких людей стоит М.Ю.Лермонтов, который восхищался чеченцами, их героическим отпором многочисленному противнику и уже в то время осуждал захватнические войны вообще, в то время как особенно западноевропейские поэты и писатели прославляли свои колонизаторские войска как представителей расы господ, призванной угнетать так называемые «более низкие» расы. Удивительно, что лермонтовское стихотворение «Валерик» о преступном кровопролитии, устроенном русскими генералами, в котором гибли и русские, и чеченцы, сойдясь в рукопашную в реке, вода которой стала красной и теплой от крови, не подверглось «расчленёнке» в РФ. Вот что поэт говорит после бессмысленного боя:
А там вдали грядой нестройной,
Но вечно гордой и спокойной,
Тянулись горы — и Казбек
Сверкал главой остроконечной.
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: жалкий человек.
Чего он хочет!.. небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем?
И тут я сообразил, что у нас, в капиталистической России, как и в позднем СССР, в котором на деле был не социализм, а государственный капитализм, была тоже попытка этакого «покорения» Чечни при Ельцине, сопряжённая с огромными жертвами с обеих сторон, особенно местного мирного населения, попытка, окончившаяся, в отличие от царского периода, полным конфузом для «покорителей». Да это же было и относительно не так давно. Но с этим всё покончено, всё давно улажено при новом президенте. Чего же скрывать даже не факт этой «чеченской» войны, а той почти бесконечной в начале и в середине девятнадцатого века? Никто этим никого не оскорбляет. Но что поделаешь, когда в литературу и искусство лезут политиканы! Подвергают цензуре Пушкина, насильно отбирают у Третьяковской галереи «Троицу» гениального Андрея Рублёва, где её могли видеть сотни тысяч посетителей как из России, так и из других стран, и отдают алчной РПЦ, которая выставит драгоценную икону на один год в храме Христа Спасителя, где её будут видеть в основном многочисленные верующие православные верующие, платящие церкви за вход, а потом «Троицу» «сошлют» в монастырь, то есть в Троице-Сергиевскую лавру, куда даже из Москвы добираться уже сложно, но зато там наверняка будут пускать к иконе за приличные деньги «на украшение храмов» и прочее!
Но вернёмся к рассмотрению пушкинского «Кавказа», благо церковь не может его экспроприировать у русского народа и «приватизировать».
Что представляет собой это чудесное стихотворение без последних четырёх строк? Замечательную роскошную картину Кавказа и – больше ничего. Изображены великолепные природные изменения поверхности гор по мере спуска с них к их подножию. Чем ниже спускаетесь взором со скал, тем богаче живая природа на каждом поясе спуска. А внизу уже вообще кипит жизнь людская, как и Терек, который «играет в свирепом веселье». Играет – и всё тут! Горная же река…
А я, перечитывая теперь «Кавказ», увидел другое, Пушкин стоит на вершине Кавказа. Только свободный орел парит с ним наравне. Значит, и поэт равен орлу в ощущении абсолютной поднебесной свободы. Чем ближе к небу – тем больше свободы! И вот он начинает мысленно спускаться вниз. Сперва –чахлые кустарники, потом – горные потоки, потом – роскошная зелень, олени и прочие дикие животные. Но уже путник «ПРЯЧЕТСЯ» в горах. Почему прячется? От царских властей, что внизу? Или от кровной мести? Или просто от абрека-грабителя? Уже абсолютной свободы нет, хотя нет ещё и рабской кабалы. А вот уже и аулы, где люди коллективно, то есть целым родом (тейпом) или племенем «гнездятся» (как вольные птицы!) в ущелье, но внутри племени ради его сохранения, как в войсковом коллективе, уже существует добровольное подчинение младших старшим и всех – главе тейпа. Зато человек защищён от людей других племён и неподвластен царским притеснителям. А дальше, чем ниже, то есть ближе к государству – аппарату насилия (К.Маркс) – всё несвободней, уже порабощение, выраженное образно на примере Терека, подобного молодому зверю, пытающемуся вырваться из клетки железной (такой, какой не было ни в царских, ни в советских судах, но ставшей таким привычным занимательным атрибутом нашей нынешней замечательной полужизни.
Между прочим, была в своё время попытка объяснения отсутствия последнего четверостишия в публикациях тем, что, мол, его убрали, так как Пушкин его «не закончил» – не дописал последних двух строк: пятой и шестой с женской рифмой. Так, известный исследователь творчества А.С.Пушкина Т.Г.Цявловская как раз так и писала:
«Будь эта строфа дописана и введена в текст – она превратила бы лирическое стихотворение с кавказским пейзажем (ср. пейзажи Кавказа в первой главе "Путешествия в Арзрум", т. 5) в стихотворение гражданское, выражающее протест против царского колониализма».
То есть Цявловская не против того, чтобы стихотворение стало гражданским, антиколониальным, но вот не закончил-де Пушкин последних двух строк почему-то, а потому, мол, нарушена формальная «правильность» формы стихотворения, и строфу надо… убрать!..
Однако я считаю, что великий Пушкин знал, что он делал: он специально укоротил последнюю строфу, так как она выражает решительное осуждение колониализма, лишившего свободы кавказских народов, а протест всегда заканчивают сильным ударным слогом, каким кончается всякая мужская рифма. Недаром она называется «мужской», то есть сильной, мужественной! А женская рифма – мягкая, нежная, но ведь нежным лепетом протест не выражают. Он – как выстрел из пушки по врагу!
Так буйную вольность Законы теснят,
Так дикое племя под Властью тоскует,
Так ныне безмолвный Кавказ негодует,
Так чуждые силы его тяготят...
Больше сказать ничего не требуется. Любое слова, строка будут лишними, пустыми даже под пером гения, так как уже всё им сказано. Но гений, в отличие от посредственности, знает, где он должен поставить точку, закончив стихотворение, чтобы его не испортить.
Кстати, кажется, никто, кроме меня (осмелюсь сказать), не обратил внимания на то, что первая строка этого конечного четверостишия «Так буйную вольность Законы теснят…» не имеет отношения к трем нижним срокам о колониальном гнёте: она о подавлении «буйной вольности», то есть свободы самого русского народа Законами! Поэт неслучайно написал слово «Законы» с заглавной буквы, так как здесь это слово не означает просто грозные статьи уголовного кодекса, а олицетворяет угнетателей – царя и стоящих «у трона свободы, гения и славы палачей» (М.Ю.Лермонтов, «Смерть поэта»). То есть, а это очень ценно, поэт говорит о том, что царизм не только подавлял и угнетал другие народы, но и лишал полной свободы своих подданных, включая образованный класс, не имевших права называться гордым словом «граждане». Нынешняя забота "нашей" власти о выработке патриотического единомыслия у населения путём устранения всякого вольнодумства и постыдного требования чуждой нашим национальным и религиозным традициям некоей опасной вольности так похожа на ту, о которой написал «Наше Всё» в минуту заблуждения, после чего пришёл в себя и уж ничего добавлять не стал!..
6 июня 2023 г.
(16:10).
Москва Люб.