* * *
Константэну Григорьеву
Неправо, Константэн, об нас рекут зоилы,
Когда твердят, что мы льем патоку в чернилы,
Что светозарный Феб нас вкусом обделил.
Оставь неистовство и мне внемли, зоил:
Поэтов пестунья, возлюбленная праздность
Взрастила в нас с пелен приятну куртуазность;
Нам любо нежных дев стихами увлекать,
О чувствах речь вести, слегка порой пугать,
Порой развеселить, порой грустить заставить –
И жертвенник Любви в младых сердцах восставить.
Но нежный лад певца тебе отнюдь не мил,
Нам ведомо, к чему зовешь ты нас, зоил:
Раздравши на себе дешевые одежды
И к небу возведя налиты кровью вежды,
Истошно возглашать гражданску боль свою:
О загрязненьи рек в родительском краю,
О росских деревнях, покинутых крестьянством,
О сталинских делах, смердевших окаянством,
О древних деспотах всех наций и мастей –
И, словом, лишь о том, что не смутит властей.
Так пусть язвит юнцов зоилов злое семя:
Бежим от стогн Москвы и, в ней забыты всеми,
Расставшись с городской безумною тщетой,
Цевницам придадим лад сельский и простой.
Превыше всех честей, коль скромные напевы
Исторгнут сладкий вздох из персей сельской девы,
Коль пляшет на лугу под них кружок Харит,
Коль явно в них сама Киприда говорит.
Начнутся там у нас веселые потехи,
Обступят нас толпой Забавы, Игры, Смехи,
И пьяница Силен нас будет потешать,
И будет рощи фавн свирелью оглашать:
Чу! нашей песнею пастушку он пленяет,
Затем что дева к ней охотно слух склоняет.