В эСэСэСэР отлиты мы. Звеним.
Колокола! Судьба у нас такая.
Эх, мне бы рёбра жёсткости твои!
Я б тоже бриллиантом стал, сверкая.
О, многогранный мерный мой стакан.
Полупустой. За край последних капель
Ты выходил. И стыл, как истукан.
И вырывался из руки на кафель.
Но уцелел. Прозрачен весь и чист.
Упрёком нам, товарищам-буржуям.
Как верующий в чудо коммунист.
Согрею. И возвышенно скажу я:
За Вашу светлость, искренность, друг мой,
За солнышко закатное в просвете,
За выплеск мути, не возврат домой...
Ты не хрусталь, но ценность в нашем свете.
И не уступишь в праведной борьбе
Всей Гжели, Мстёре, Палеху, Холую...
Я не тебя, не то, что там — в тебе,
Я память нашу светлую целую.
А вдребезги — так следом за мечтой!
Флажок упал. Часы готовы к бою...
Не ты, ни я, не догадались, что
Тот лагерь был последним нам с тобою.