Поначалу потеха казалась лёгкой:
Расписав квартиры, невест и скарб,
Государство шло, как в ларёк за водкой,
И уже сжимала стакан рука.
Только реки в страхе не расступились,
Не легла послушно к ногам земля,
Сучья рвали обувь, трава душила
И слепило солнце глаза вояк.
Стало страшно, душно, невыносимо
Для привыкшей бить безоружных в пах
Стае обезьян одного мессии
С его главной книгой "Моя борьба".
Им победы снились и поцелуи
Дев покорных, ласковых... и немых,
А их жгли, взрывали, гасили пулей,
Объясняя сложный свободы смысл.
Для тупых и смерти порою мало,
Чтоб исправить горб зря прожитых лет.
Где конец истории, там начало
Той страны, где ценится человек.
Но пока ларьков по стране в избытке
И за пойлом очередь день и ночь,
Государство, шитое белой ниткой,
Убивает сына, калечит дочь.