П.А.Н.
На третьем этаже одного офисного здания в Петербурге в самый разгар рабочего дня в своём кабинете спал начальник конструкторского отдела Пышка Николай Петрович. Был декабрь — пора закрытия года, написания отчётов и подведения итогов. На улице стояла необычная для этого времени погода: первый снег весь растаял, шёл дождь, ветер гудел в подворотнях и гремел жестяными отливами за окном. В кабинете Николая Петровича, напротив, было тепло и спокойно. Сняв дорогие ботинки и пиджак, он откинулся на спинку широкого удобного кресла, подставил ноги под обогреватель и смотрел красочный сон. Снился отпуск, Николай Петрович в шляпе защитного цвета с широкими полями и штанах такой же расцветки, подпоясанных старым кожаным ремнём, сидит в своей резиновой лодке посередине небольшого озера и ловит рыбу. Летают стрекозы, южное солнце беспощадно раскаляет всё вокруг и, отражаясь от воды, слепит глаза так, что больно смотреть на поплавок. Клёва нет, и хочется купаться. Николай Петрович берёт в руки маленькое весло и гребёт к берегу. Он и не подозревает, что наяву забыл закрыть кабинет, и что в этот самый момент вошёл его подчинённый, инженер-конструктор Озеров.
Озеров всегда был деликатным, скромным, тактичным и довольно робким человеком. Бог знает, о чём он подумал, увидев руководителя в столь неподобающем состоянии. Не говоря ни слова, Озеров положил на угол стола начальника отчёт об испытаниях и бесшумно закрыл дверь.
Тем временем Николай Петрович, доплыв до берега, привязал к кусту лодку, неспешно снял штаны, шляпу и вошёл в воду. Приятная прохлада окатила ещё не старое полное тело. Толкнувшись от песчаного дна, Пышка поплыл. Размашистыми движениями он быстро приближался к центру водоёма. Отплыв достаточно далеко, Николай Петрович лёг на спину, закрыл глаза, развёл ноги и руки в стороны и в позе звезды приступил к приёму солнечных ванн.
И надо же было так случиться, что откуда-то издалека в этот самый момент раздался звонок. Николай Петрович повернулся к машине на берегу, где остался его телефон. Но звонил аппарат на рабочем столе. Приняв сосредоточенный вид и постаравшись придать голосу естественной для середины дня бодрости и деловитости, Николай Петрович поднял трубку. Оказалось, что его вызывает технический директор. Пришлось обуваться, надевать обратно пиджак, поправляться и после беглого взгляда в зеркало покинуть уютный кабинет. Закрыв дверь ключом и на этот раз дёрнув её за ручку для проверки, начальник с блокнотом, кое-какими бумагами и карандашом с показной бодростью засеменил по коридору.
Крапивин Александр Николаевич, технический директор, сидел за своим столом. Пожав руку вошедшему Пышке и усадив его напротив себя, Александр Николаевич начал разговор.
– Я что тебя позвал? Мне сейчас звонил Мелехов и спрашивал по поводу отчёта. Мы с тобой говорили, что сегодня отчёт должен быть отправлен.
– Александр Николаевич! Отчёт пишет Озеров, вчера опять у него что-то зависло…
– Сейчас, подожди, — прерывает Пышку директор. — Ирина! Пригласи мне Озерова, — кричит он через открытую дверь молоденькой симпатичной секретарше.
Проходит совсем немного времени, и становится слышно, как Ирина по телефону приятным голосом, вежливо обращаясь по имени и отчеству, просит зайти сотрудника. Тем временем Пышка, пытаясь отвлечь директора от неудобного вопроса, резко меняет тему разговора.
– Там на блоке опять потекло. Скорее всего, потребуется покупать кольца, а плановый уже не пропускает, лимиты исчерпаны.
Пышка протягивает директору какой-то лист бумаги, очевидно подтверждающий только что сказанное. Крапивин, чертыхаясь и нервно перебирая по очереди документы, пытается найти свои очки. После короткой паузы Пышка продолжает:
– Вчера прислали письмо индусы…
– Что они пишут? — не прерывая поисков, спрашивает Крапивин.
– Да х… какую-то (Пышка употребляет крепкое словцо, довольно привычное среди руководящих технических специалистов). Я не читал. Кожин говорит, что в таком виде стенд не годится, требуется аттестация у метрологов.
– Так пишите служебку, — всё больше нервничая, говорит Крапивин.
Александр Николаевич нащупывает наконец свои очки, когда в кабинет входит Озеров. Последний робко останавливается недалеко от двери.
– Присаживайтесь, — приглашает его директор. — Что вы нам скажете об отчёте?
Подчинённый молчит, поводит плечами и опускает глаза в стол.
– Когда срок по договору? — спрашивает директор.
– Двадцать восьмое ноября, — вмешивается Пышка.
– Подожди, я не тебя спрашиваю. Когда у вас срок по договору?
– Двадцать восьмое ноября, — повторяет инженер.
– Когда вы должны были сделать отчёт? Сколько нужно времени, чтобы написать его? — повисает пауза. — Мужики! Мы что, совсем разучились работать? Двадцать листов мы пишем месяц.
– Тридцать, — поправляет Озеров.
– Хорошо, тридцать листов. Сколько тебе надо времени, чтобы написать их?
– Сегодня закончу.
– …! — На этот раз Александр Николаевич употребляет крепкое словцо. — Я понимаю, когда конструкция не работает, когда это что-то новое, но когда это уже тысячу раз делали, и вся проблема в написании бумаги, в том, чтобы взять и переписать то же самое из другого изделия. Мужики!.. — многозначительно и долго смотрит на Озерова. — Я всё сказал.
– Можно идти? — спрашивает Озеров.
– Можешь! К концу дня отчёт должен быть направлен заказчику, — в спину спешно удаляющемуся подчинённому говорит Крапивин.
Пышка дожидается, когда закроется дверь.
– Я ему говорю: «Чего ты там расписываешь? Главное — в выводах написать, что конструкция подтвердила работоспособность».
– Возьми конфету!
Александр Николаевич внимательно просматривает ранее взятый у Пышки лист бумаги, о котором тот уже забыл.
– Я решу этот вопрос, — говорит директор.
После этого беседа продолжается на отвлечённые темы. Александр Николаевич рассказывает о жене и сыновьях, показывает фотографии в телефоне. Пышка в такт директору вспоминает историю из своей жизни. Погода за окном хуже не придумаешь, порывы ветра заставляют неистово барабанить дождь.
Пробыв у директора ещё минут двадцать и вернувшись в свой кабинет, Николай Петрович первым делом внимательно изучает своё отражение в зеркале. Закончив, он направляется к своему рабочему столу, где на углу тотчас обнаруживает готовый отчёт, аккуратно положенный Озеровым на самом заметном месте. Неспешно взяв его и небрежно пролистав, он подписывает титульный лист. Начальнику очевидно, что Озеров принёс документ, пока тот спал. Ясно и то, что подчинённый, может быть, подсознательно, а может, быстро оценив ситуацию у директора, не выдал руководителя и даже не сказал, что документ находится на проверке, взяв своим молчанием всю вину на себя. Вскоре Николай Петрович медленно покачивается в удобном кресле, держа отчёт в руках и о чём-то глубоко задумавшись. «Однако ж надо было, Михаил Иванович, заранее принести, чтобы я успел прочитать», — тихо заключает он.