Посвящается А.Н. Воробьевой
1.
– Чёрно-белый кот
в непролазных зарослях
на участке в шесть соток
/лгали себе, что сможем купить клочок земли/
Заслышав скрип прогнившей калитки,
исчез в траве
– Слишком крупная для обычного голубя
безупречно-белая птица
под храмовым сводом
кладбищенского магазина,
прямо над ритуальным венком
/сперва посчитала её декоративной фигуркой/
– Ящерка на нагретом надгробии
/прочь от детской ладошки
юркнула во мрак/
– Слишком много для пары июньских дней.
*Фрэзер писал, что, по мнению древних, дух растительности мог принимать форму какого-либо живого существа. Например, обнаружив на засеянном поле зайца, крестьянин видел в нём воплощение хлебного духа.
2.
С трудом нашли это место.
Памятник просел.
После дождей всё заросло.
Сразу взялись за дело.
/Только тут я рву траву
без угрызений совести:
нечего разрастаться над головой/
Я вспоминаю её.
На фотокарточке сороковых
правильные черты лица,
Это лицо вечной девушки.
Даже родив и воспитав четверых,
она оставалась девушкой.
Говорят, я на неё похожа.
Здесь не сажали цветов, кроме лилий.
Все остальные выросли сами.
Ландыши отцвели,
цветёт клубника,
лилии ещё не цвели.
Чайки чиркают крыльями близко к земле,
вместо рыбы кормятся тем,
что родственники кладут на могилы.
Скворцы чередуют скрип и песню,
перелетая с креста на крест.
А в земле какие-то норы, ходы,
а к земле приклеены личинки.
Жизнь торжествует повсюду.
Ландыши отцвели,
цветёт клубника,
лилии ещё не цвели.
Надо приехать, когда созреют ягоды.
3.
Возвращаясь, проходим вдоль аскетичных
воинских захоронений.
Спят плечом к плечу
неизвестные с известными.
В красной лампадке бьётся пульс.