Раз шестой я «Тихий Дон»
Взял и вновь читаю,
Из души летящий стон
Телом ощущаю.
Дрожь проходит по руке,
А под сердцем колко,
Ведь Подтелков на суке
Умирает долго.
Ухватившись за виски,
Вопрошаю с болью:
Как же могут казаки
Драться меж собою?
То за батюшку-царя,
То за ясны зори
Бьётся, словно с тьмой заря,
Мелихов Григорий
Сохнет у большой семьи
Жизненная чаша
И прощается с детьми
Горькая Наташа.
А Григорий у реки,
И в степи средь гнили,
Там, где раньше казаки
Жизней не щадили.
В скорби, на свою юдоль,
Обнимает сына.
У меня ж на сердце боль
От тоски и сплина.
И дышать мне нелегко,
Мысль в глухой печали,
Ведь, скорей всего, его
Тут же расстреляли.