Как старомодно, блёкло и уныло -
Стоять за избранный собой путь горой,
И не считать за норму подаянье,
Что брошено надменною рукой.
Как это странно, пошло и давно не к месту -
Не продаваться за привыгодный контракт.
И как потом бывает жгуче тяжко -
В глазах друзей читать, что ты дурак.
И что зазря не согласился с ролью шлюхи,
Готовой бы за пригоршню монет -
Собою поступившись дать согласье
Оставив росчерк подписи в ответ
На предложенье, что поганей грязи,
Засохшей на дырявых башмаках.
Что глупо, так наивно и некстати -
Замшелье принципов спуская с поводка,
Вдруг отказать, послав далече сватьев,
Что волокут оковы на плечах.
Для твоих плеч, чуть сгорбленных рутиной.
И что потом отвратно хохоча -
Тебе же штык воткнут в босую спину.
Так больно, и обидно, что порой -
Взглянешь вдруг, обернувшись, в отраженье,
И думается: "видимо дурной, раз не хочу с смирением мириться."
И думается: вот же ж ведь беда -
Мне удалось родиться с уваженьем.
К себе, и к ремеслу, чьему душа -
С улыбкой на лице моём стремится.
Мне удалось не стать как все они -
Не потерять в погоне за богатством душу.
Но вот беда...
Все говорят - беги.
Беги назад, проси простить натужно.
Проси дать шанс, и изменись уже.
Стань как и все - продажной, вшивой ****ью.
А то ведь без буханки на Неве -
Не проживёшь как сильно б не старался.
Что голод в одночасье покорит,
И вынудит теряя свой же стержень -
Лишь к ним в подолы, рожей, падать ниц,
И умолять позволить стать удобным.
Что рано или поздно ль - все бегут.
И все, как я - меняются к рассвету...
Но вот беда - скорей уж я умру,
Чем поступлюсь своим идейным эго.