Почувствовал, что бабушка сильнее
Его никчёмных сил и гаденьких идей.
С отцами, дедами всегда вернее,
Чем с мразью, что поёт: Братьёв убей…
Он отпустил их, не сказав ни слова.
Глаза опущены, в них веры нет в добро.
Беззвучье безысходности, как у коровы,
Которой выжгли при рождении ярмо,
Загнали в тёплый хлев, дают воды и сена,
Но в нужный час на бойню поведут.
Так и солдатик этот, главная проблема,
Он знает, рано или поздно, но убьют
Его свои, чужие, русские, никто не знает.
Он мясо в злой, затеянной на Западе игре.
Он далеко, скорее сердцем, понимает,
Что волею судеб стоит на тёмной стороне…
Доехали благополучно до посёлка,
Остановились, вышли, стали разгружать.
Как вдруг раздался взрыв, осколки
Стекла, бетона и железа начали летать.
Страх, смерть проснулись и кружатся.
Неразбериха, хаос, свист и снова взрыв.
На узенькой дороге негде укрываться,
К забору Ольга села, голову закрыв.
Дед Паша ей кричит, - Ложись, дурёха!
Переползай в канаву, уши закрывай!
Сегодня вдарили «защитники» неплохо!
А в прошлый раз разрушили сарай
Соседу. Он так сильно возмущался,
За западенцев, нациков голосовал,
Что ненавидит русских сам признался,
И даже как-то деньги на войну сдавал.
Бог метит шельму, и в него попало!
Хотя нормальным был когда-то мужиком,
Был коммунистом, водку пил, ел сало.
В один момент переобулся, стал козлом…
Ещё там что-то дед кричал и матерился,
Разрывы уходили на окраину села.
Удар - многоэтажный дом сложился,
И Ольга сквозь завалы бросилась туда.
На месте обрушения - картина смерти:
Здесь только что простая жизнь текла,
Полкомнаты, ковёр и детская кроватка,
Висят на арматурах пианино и стена;
Внизу разрушенный уют, бетона глыбы,
Бельё, одежда, мебель, чья-то кровь;
Котёнок выбрался из дыма плотной пыли,
Не понимает, что сейчас родился вновь.
Стих жуткий гул и скрежет обрушений,
Там в глубине вдруг запиликал телефон,
Послышался в руинах вой сомнений,
Протяжный, помощи молящий стон.
Руками Ольга стала разбирать завалы,
Но благо вскоре ещё люди подошли.
В цепь встали, камни, палки разгребали,
Добрались к середине, мальчика нашли.
Плитой укрытый, правая рука под балкой
Зажата, посинела, кровь капает, течёт.
Жгутом перетянули, зафиксировали палкой.
Теперь мальчишка от гангрены не умрёт.
Подъехали врачи на скорой, подбежали,
Ребёнка осмотрели, - Будет жить пацан!
К нам хаймарсы сюда не прилетали.
Обычно били украинский Град и Ураган!
Накаркал будто доктор, новая атака.
Другой немного звук - летят ракеты Град.
Кварталы мирные бомбить не жалко.
Сирены снова голосят на разный лад.
Нацисты бьют по тем, кто шёл на помощь.
Разбита Скорая. Врач без ноги лежит.
Повсюду кровь, разруха, дедова трахома
На удивление целёхонька себе стоит.
Дед с бабушкой - заговорённые фигуры -
В войну родились, помирать в войну…
Наташа, Паша - лица праведны и хмуры,
Сидят, не шелохнутся, ловят тишину…