Рыжая белка бежит, быстро перебирая лапками, по дорожке колеса, вкручивающего скорость её бега в замкнутое пространство вырабатываемой в воздух энергии. Мчится она по своему бессмысленному кругу, устремив глаза-бусинки ровно на следующую планочку, которая через мгновение ускользает назад, в прошлое её бега, заменяясь следующей, и следующей, и следующей…Она бежит по инерции, по какому-то злому стечению обстоятельств, с того момента, как её поймали и посадили в это чёртово колесо и придали ему ускорение, слегка крутанув вначале… И если бы она могла думать, наверняка бы задалась вопросом, зачем ей это надо – приводить колесо в движение, затрачивая на это действие все свои силы маленького мускульного тельца? И даже если бы она умела думать, для мыслительного процесса ей потребовалось бы приостановить бег, отдышаться, оглядеться по сторонам – и увидеть, что колесо стоит на подоконнике большого окна, за которым колышутся под легкими дуновениями ветра зеленые кроны свободных деревьев…
А вот представьте…
Огромная Комната, ускользающая сумрачными углами в удаленные стены. И вся эта Комната наполнена колесами, большими и маленькими, в которых без устали и бездумно носятся белки. Тысячи, сотни тысяч слаженно шуршащих под крошечными лапками колес, вращающихся в одном заданном темпе. Словно запущена ожившая машина, питающаяся жизненными силами существ, приводящих его в движение.
К каждому колесу прикреплен провод, уходящий в теряющийся в высоте потолок. По нему перекачивается вверх выработанная энергия каждой бегущей в никуда белки. Также в колесо встроен механизм с секундометром, который в определенное время его притормаживает, по трубку поступает дозированная еда; фиксированное время, чтобы перевести дух и утолить голод, заканчивается – и белка вновь набирает скорость…
И вроде бы никто их не заставляет бегать по кругу – нет видимых ошейников и прутьев клеток, а в окна, расположенные где-то под потолком, заглядывает изумленное солнце, и виден клочок голубого безмятежного неба…
Вот одна белка падает и затихает, не то от старости, не то от изнеможения – колесо начинает замедляться, входя в диссонанс с общим колесоворотом. Сверху опускается механическое приспособление, кладет безжизненное тельце в пакет, поднимает его в бездну потолка, снова спускается – вбрасывает в замирающее колесо новое, живое,трепещущее от волнения, существо. Лапки подхватывают ускользающие планочки – скорость набирается, и вот уже заурчал, сыто причмокивая, провод, качающий энергию из живого.
По центру потолка, на длинной веревке подвешена вместительная клетка, в которой резвится пара-тройка сотен толстых сытых белок. Лотки с кормом наполнены с верхом и пополняются по мере съедания верха. Никакой пользы от их существования, с точки зрения Комнаты, нет. Но клетка висела с давних пор, и по заведенной традиции, потомства этих белок продолжались щедро прикармливаться. Кто знает, может клетку подвесили однажды для мотивации бегающих внизу?.. Но мчащиеся навстречу неотвратимому для себя результату смотрели лишь на следующие друг за другом планочки у себя под лапками.
И, возможно, кто-то называет эту Комнату тоже – Цивилизацией?..