* * *
Если баба все время орет,
То она, безусловно, не баба,
А особый жестокий агент,
Порученец заморского штаба.
Порученье у ней таково:
Злобным ором, и хаем, и гвалтом
Совершенно ослабить меня,
Чтобы Русь обеднела талантом.
Чтобы плелся талант, то есть я,
Выпивать к трансформаторной будке…
Что ж – придется постичь алкашей,
Полюбить их рассказы и шутки.
А рассказы всегда об одном:
О немыслимой лютости бабьей
И о том, как в тридцатых годах
Жил чекист по фамилии Бабий.
Как он заговор бабский раскрыл
И всех баб расколол за неделю,
И затихли скандалы у нас,
А мужчины, считай, овдовели.
И свободно вздохнули они,
И ударились в творчество сразу,
Стали песни и пьесы писать,
Совершенствуя каждую фразу.
И сценарий премирован был
О ячейке вредительской бабьей:
У героя-чекиста там был
Прототип по фамилии Бабий.
И зловеще я сузил глаза,
Желваками на скулах играя
И рассказы бывалых друзей
Всеми порами жадно вбирая.
Если нет уже ОГПУ,
То зато я хоть целые сутки
Отбиваться от бабы готов
Здесь, вблизи трансформаторной будки.