Над пучиной глухой пролетая
меж утёсов обрывистых скал,
я, как лебедь, отбился от стаи
и дорогу свою потерял.
В пустоте растворились собратья,
безвозвратно растаял их след,
не вкусить, не познать их объятья,
самому не обнять их в ответ.
Да и вряд ли объятья им любы,
если когти уже отросли,
загибаются хищные клювы,
то трубят, то клекочат вдали.
Вожаком непреклонным ведомы
побеждать улетели вперёд.
Ждёт награда у нового дома?
Или, может, возмездие ждёт?
Ведь негоже в обличьи кровавом
насаждать фанатичный псалтырь,
со своим неизменным уставом
продираясь в чужой монастырь.
Не своими владея местами,
применяя то пряник, то бич,
за бредовыми мчаться мечтами,
чтоб неправедной цели достичь.
Только пролитой кровью обильно
можно выстроить мир на беде,
но, нельзя осчастливить насильно
никогда, никого и нигде.
Вот уже и закат опустился,
я по прежнему как-то держусь,
неспроста я от стаи отбился
и в неё я уже не вернусь.
Может сгину в потерянном веке,
не увижу родного гнезда.
Я стервятником не был вовеки
и не буду уже никогда.