Гора полога,
камни напитались зноем.
Изгоем веры
без меры впускаешь гору
в свой мир
укоров, сколов слов,
вождей,
каморок душ.
Безбожный туш -
громогласный отступник,
распутник,
твой давний спутник,
гремит в трубы,
до меди охочие.
Из прочего
огрехи зодчего не видны.
На камни белые, острые,
отточенные временем,
не рвётся без удержу
воли напиться
тот,
кому тропинка пологая,
в белых камнях,
не снится.
И гора,
мала и убога.
Для меня
у Бога одна дорога,
к моему покою одна дверца -
согреться на тех камнях.
Звучит скерцо сердца.
Кто услышит и задышит,
когда опалёнными ступнями
я шагну на гору
с белыми террасами,
травами пилястрами?
Что станется со мной,
с горой седой?
Недалека, быть может, она,
не видна,
но тревожит,
гложет внутреннее что-то.
Без неё в пустое моё
хищник бежит
на тление, падение -
"уже смердит".
Умерь аппетит,
не вкусив смерти.
Я могу, наверно, ещё успеть
на белые камни
Елеонской горы,
где ветер,
"не переломив трости",
через века доносит
слова спасения
из уст Предвечного Бога.
<27.06.2023>