Действие второе
Низменная полоса земли у фьорда, окруженная отвесными скалами. Старая, покосившаяся церковь на ближнем холме. Облака предвещают грозу.
Народ: мужчины, женщины, дети — собрались группами, одни на побережье, другие на холмах. В центре на камне сидит фогт, писарь помогает ему. Распределяют зерно и разное съестное. Эйнар и Агнес стоят поодаль, окруженные друзьями. Несколько лодок лежат на отмели. Бранд, почти никем но замечаемый, появляется на холме, где стоит церковь.
Мужчина
(расталкивая собравшихся)
Дорогу!
Женщина
Ты откуда взялся?
Мужчина
(протискиваясь к фогту и протягивая мешок)
Сыпь!.. Не могу, изголодался...
Фогт
Повремени.
Мужчина
Нельзя мне ждать:
нас четверо голодных... Пять...
Фогт
(шутливо)
Не можешь точно сосчитать?
Мужчина
Сегодня смерть взяла одну.
Фогт
Ты в списке-то помечен? Ну?
(Листает свои бумаги)
А вот и нет... Нашелся, вижу.
(Писарю.)
Отсыпь ему. Двадцать девятый.
А вы спокойнее, ребята.
Нильс Снемюр?
Мужчина
Да.
Фогт
Так вот, возьми же
три четверти от прежней доли.
У вас ребенок помер что ли?
Мужчина
Нет, Рангхильд умерла, жена.
Фогт
(отмечает в списке)
Что ж, доля сбереглась одна.
(Вслед уходящему.)
Смотри, не подводи нас, Нильс:
покуда голод, не женись!
Писарь
(себе под нос)
Хи-хи!
Фогт
(писарю резко)
Что радуешься?
Писарь
Так...
Герр фогт у нас шутить мастак.
Фогт
Шучу — раз плакать нету сил,
а вас хихикать не просил!
Эйнар
(выходит из толпы с Агнес)
Как видишь, вывернул, что мог:
карман, бумажник, кошелек.
Да, вот еще часы и палка —
для голодающих не жалко.
Фогт
Благодарю сердечно вас,
что к нам явились в трудный час.
Сегодня здесь голодный рот
у нищих рук взаймы берет,
краюху делим пополам —
неурожайный нынче год.
(Увидев Бранда, указывает в его сторону.)
Еще один!
(Подошедшему ближе Бранду.)
Мы рады вам.
Добро пожаловать сюда.
Вы слышали, у нас нужда,
посохли нивы, гибнет скот,
и кто на помощь к нам придет,
тому великое спасибо:
последнее я роздал ныне,
а в наши дни четыре рыбы
всех не спасут, как там, в пустыне.
Бранд
И все отдавший не помог,
коль идол в сердце, а не бог!
Фогт
К чему теперь такая речь?
Хлебов из слова не испечь.
Эйнар
Ты, верно, Бранд, не знаешь сам,
что говоришь! Здесь мор и голод,
здесь гибнут все, и стар, и молод.
Бранд
Я вижу все по их глазам.
Раз посмотрев на эти лица,
постигнул я, что здесь творится.
Фогт
А все же тверды, как кремень?
Бранд
(спускается вниз, выходит в середину толпы, говорит, подчеркивая каждое слово)
Когда бы я застал меж вами
одно бездействие и лень,
когда бы днями и ночами
все ныло и стенало здесь, —
тогда мольбы о хлебе днесь
меня бы тронули. Когда бы
вы стали немощны и слабы,
ползли к себе домой, как звери,
мне стало б ясно: вашей вере
в Священной книге места нет.
Но свыше к вам явился свет:
бедою испытуя вас,
страх Божий и Надежду спас.
Господь дарил вас многократно,
Он взял дареное обратно...
Голоса в толпе
(угрожающе обрывая его)
Он осмеял нас в час нужды!
Фогт
Ему смешны мои труды!
Бранд
(качает головой)
Когда б я мог своею кровью
вернуть вам силы и здоровье,
я вены бы себе рассек
и отдал всю без сожаленья...
Но вас испытывает Бог,
Греховно отвращать лишенья.
Беда, болезнь вас подкосила?
но в бедствиях окрепла сила,
теперь ваш дух парит свободно
и мыслите вы благородно,
вы стали крепнуть и расти —
от этого ли вас спасти?
Вы, люди! Знайте, этот год
вам дал понять, что вы — народ.
Женщина
Не видит он — гроза над морем?
Не шутит пусть над нашим горем!
Другая
И впрямь он вызвал гнев небес!
Бранд
Ваш Бог не совершит чудес!
Первая женщина
Взгляни на небо, голова!
Голоса в толпе
Ему еще сломают ребра
за дерзкие его слова!
Толпа смыкается кольцом вокруг Бранда. Слышны угрозы. В толпу протискивается фогт. В это время вниз по склону сбегает женщина, растрепанная, с безумными глазами.
Женщина
(обращаясь к толпе)
Молю Христом вас! Будьте добры!
Фогт
В чем дело? Объясни сперва.
Женщина
Я знаю, что нужда у всех.
Но это... Самый страшный грех!
Фогт
Какой же?
Женщина
Слов уже не стало...
Я с престом говорить должна.
Фогт
Здесь преста не найдешь, жена.
Женщина
Пропал он! Боже! Все пропало!
Зачем на свет я рождена!
Бранд
(приближается)
Скажи мне. Он придет тогда.
Женщина
(сжимая руку Бранда)
Туда, за фьорд?
Бранд
Ведь там беда?
Женщина
Мой муж... И дети малых лет...
Не осужден! Скажите "нет!"
Бранд
Договори.
Женщина
Иссохла грудь.
Малыш страдал, но не помог
ни человек ему, ни Бог...
И муж не выдержал, убил!
Бранд
Убил?
Толпа
(в ужасе)
Дитя? Своей рукой?
Женщина
В тот миг не ведал что творил,
а после страшно он страдал —
метался, каялся, стенал,
с собой покончить попытался —
но не сумел, без сил остался.
Лежит он рядом с трупом сына
и дьявола к себе зовет...
Избавь его перед кончиной!
Но в бурю — кто к нам поплывет?
Бранд
(тихо)
Беда.
Эйнар
Не снилось в страшном сне.
Фогт
Беда — но округ-то не мой!
Бранд
(резко, обращаясь к толпе)
Для переправы лодку мне!
Мужчина
Что толку? 3ахлестнет волной.
Фогт
Но есть окольные пути.
Женщина
Нет! Я едва смогла пройти,
как тут же хлынула волна —
плотина вся разнесена.
Бранд
Есть лодка?
Мужчина
Да нельзя сейчас:
волна накроет с лодкой вас.
Другой
Нейди, себя побереги,
на фьорде не видать ни зги.
Третий
Ты погляди, как непогодит —
и в церковь-то народ не ходит!
Бранд
Но грешная душа не ждет,
когда похожий день придет!
(Подходит к лодке и натягивает парус.)
Рискнете?
Хозяин лодки
Лодкой-то рискну...
Бранд
А если головой?
Хозяин
Не знаю.
Мужчина
Уж тут не риск, а смерть прямая!
Многие
Дорога верная — ко дну!
Бранд
Ваш Бог высоко над волной,
а мой и в челноке со мной!
Женщина
(ломая руки)
Без покаянья! О несчастье!
Бранд
(кричит)
Помощник с черпаком и снастью
мне нужен. Щедрых много тут,
так пусть последнее дадут,
Многие
(отступая)
Не требуй так!
Один из толпы
(угрожающе)
Из лодки прочь!
Не хочет Бог тебе помочь!
Многие
Грозой накажут небеса.
Другие
Смотрите, рвутся паруса.
Бранд
(удерживая лодку багром, кричит женщине, пришедшей из-за фьорда)
Иди сюда, плыви со мной!
Женщина
(отстраняясь)
Но все стоят...
Бранд
Так ты не стой!
Женщина
Нет...
Бранд
Ты не можешь?
Женщина
Дети там...
Бранд
(хохочет)
Bидaть, в грязи стоит ваш храм!
Агнес
(с горящими щеками быстро поворачивается к Эйнару, кладет руку ему на плечо)
Ты слышал все?
Эйнар
Он сильный, да.
Агнес
Поможет Бог, ты знаешь дело.
(Кричит Бранду.)
Тут есть один, кто вступит смело
на путь спасения.
Бранд
Тогда
пусть он идет!
Эйнар
(бледнея)
Кто, я?
Агнес
Иди!
На жертву я тебя послала.
Мгла прежде путь мне застилала,
но даль открылась впереди!
Эйнар
Я презирал бы гром и ветер,
когда бы я тебя не встретил!
Агнес
(дрожа)
И что же?
Эйнар
Молодость моя
мне дорога.
Агнес
(отшатывается)
Что слышу я?
Эйнар
Нет, Агнес.
Агнес
(вскрикивает)
Знай же, что меж нами
восстала тысяча морей
со всеми рифами, штормами...
(Бранду)
Я с вами!
Бранд
Хорошо, скорей!
Женщины
(о испугом глядя, как Агнес прыгает в лодку)
О Боже!
Эйнар
(бросается вдогонку)
Агнес!
Многие
(теснясь у берега)
Стой! Вернись!
Бранд
(женщине с того берега)
Где ты живешь?
Женщина
(указывает)
Вон там, где мыс!
У черной шхеры крайний дом!
(Лодка отходит от берега.)
Эйнар
(кричит вдогонку)
Подумай: сестры, мать с отцом!
Агнес
Нас трое в лодке!
Лодка уплывает; народ толпится на возвышенности, с напряженным вниманием наблюдая за переправой.
Мужчина
Обогнули
как будто мыс.
Другой
Нет, стороной.
Первый
Навстречу ветру повернули.
Другой
Уносит лодку в море шквал!
Фогт
Глянь, шляпу у него сорвал!
Женщина
Стоит намокший и прямой,
а волосы — вороньи крылья!
Первый мужчина
Волна о борт разбилась пылью!
Эйнар
Как будто женский крик. Не с моря?
Женщина
То крик в горах — не с моря, нет.
Другая
(указывает)
Колдунья Герд пророчит горе,
хохочет и визжит им вслед.
Первая женщина
Теперь трубит в олений рог —
она всегда колдует так.
Другая
На камни бросила рожок,
вопит и дует в свой кулак.
Мужчина
Брось, Герд! Вопи иль не вопи ты,
с ним сила, у него защита!
Другой
Теперь кого он позовет,
с ним всяк без страха поплывет!
Первый мужчина
(Эйнару)
А кто он?
Эйнар
Прест.
Второй
Ну, кто ни есть,
а видно, человек прекрасный,
упорный, мужественный, страстный.
Первый мужчина
Коль прест таков — и пастве честь!
Многие голоса
С таким бы престом всем нам честь!
(Расходятся по холмам.)
Фогт
(поспешно собирая свои бумаги и книги)
Что вне закона — то мне чуждо.
Зачем же лезть в чужой приход,
излишних задавать хлопот,
на риск такой толкать без нужды?
Здесь я начальник и слуга —
что мне чужие округа?
(пожимает плечами, уходит.)
Перед хижиной на мысе. Конец дня. Фьорд ясный и спокойный. Внизу, у воды, сидит Агнес. Спустя некоторое время из хижины выходит Бранд.
Бранд
Смерть пришла — и ею смыт
злодеянья жгучий стыд.
На лице покой, забвенье...
Совершивший преступленье
умер, но со смертью зла
разве стала ночь светла?
Он из чаши адской муки
лишь один глоток хлебнул.
То, что сердцу ад шепнул,
что успели сделать руки,
грех, что опалил его —
гибель меньшего сего —
не конец! Вот эти дети
с печи, точно два птенца,
дико смотрят на отца.
Что поймут младенцы эти?
Те, чьи отчею виною
души так загрязнены,
что с замаранной душою
будут жить до седины,
те, чьей памяти истоки
в этом дне берут начало,
те, кому сей день жестокий,
страшной смерти покрывало,
вечно застить будет свет,
те, кому забвенья нет...
Может, он злодейства эти
не довел бы до конца,
если б ведал, что на свете
остаются два истца...
Кто они, вот эти дети?
Может статься, целый род
грешников от них пойдет?
Почему?.. То гул из бездны:
"По отцу и сыновья —
с кровью споры бесполезны!"
Надо, чтобы мы молчали,
стерши буквы со скрижали —
подсудимый не ответствен,
ибо грех его наследствен!
Кто же явится судьей
к подсудимым в день святой?
Осудить кого придется?
Кто заслужит оправданье?
Ведь у каждого найдется
лист затрепанный в кармане:
"Передали мне в наследство
все долги отец и дед".
Примут ли такой ответ?
Вот! Загадку задал вам!
Каково? Не по зубам?
А они себе танцуют,
беззаботные, как детство,
празднуют и в ус не дуют.
Надо бы дрожат, вопить!
Но они не замечают
тьмы долгов, что вырастают
над коротким словом "жить".
Группа людей выходит из-за хижины и приближается к Бранду.
Мужчина
Вот, вновь вас вижу. Как дела?
Бранд
Он не нуждается ни в ком.
Мужчина
Так... Значит, смерть его спасла?
Быть может, мы семью спасем?
Бранд
Да? Как?
Мужчина
От доли я своей
отказываюсь для детей.
Бранд
Кто отдал все, но жизнь сберег,
тот страждущему не помог.
Мужчина
Положим, если б он, покойный,
попал в беду — упал, тонул
и никого не звал — спокойно
я б головой своей рискнул!
Бранд
Спасенье ж душ не стоит риска?
Мужчина
Труд, вспомни, сделал нас рабами.
Бранд
Тогда от света над горами
взор отводи к тому, что близко.
Не надо вам косить глазами,
чтоб левый в небо, высь любя,
а правый — в землю, где себя
ярмом опутали вы сами.
Мужчина
Но ты научишь нас потом,
чтоб не были мы под ярмом!
Бранд
Все — в вас.
Мужчина
Но ты имеешь власть.
Банд
Я? Почему?
Мужчина
У многих страсть
указывать другим пути —
а ты решился сам пойти!
Бранд
Так ты считаешь...
Мужчина
Сотни слов
сильней не растрясут основ,
чем твой поступок. От села
пришел я в качестве посла.
Бранд
И что вам нужно?
Мужчина
Всем селом
к нам престом мы тебя зовем.
Бранд
Меня? Сюда?
Мужчина
Да. Много лет
у нас в приходе преста нет.
Бранд
Припоминаю...
Мужчина
Да, сначала
большим он был. Теперь нас мало...
Неурожай. Голодный год.
Мор повалил людей и скот.
Одних из нас самих скосило,
других в дремоту погрузило.
Коль нет муки поставить тесто,
не хватит денег и на преста.
Бранд
Нет! К этому мне путь закрыт.
Долг на плечах моих лежит.
Мне нужен грозный жизни шум,
который будоражит души.
Мне нужен мир, раскрывший уши.
А здесь ни голос мой, ни ум
не обретет желанной мощи.
Мужчина
Но эхо не дает простор —
слова звучат сильней меж гор.
Бранд
Но кто же из цветущей рощи
под землю низойдет, во мрак?
Кто сеет хлеб на почве тощей,
когда обильной много так?
Кто семя сеет для плодов,
коль яблоки давно созрели?
Кто станет жить рабом трудов,
дорогу зная к высшей цели?
Мужчина
(качает головой)
Твой подвиг был для нас как знамя,
а слово странно, как в тумане.
Бранд
Молчи, мне надо в путь скорей.
(Хочет уйти.)
Мужчина
(преграждает дорогу Бранду)
Скажи, тебе твое призванье,
которое всего важней,
оставить нелегко?
Бранд
О да!
В нем жизнь моя:
Мужчина
(подчеркивая каждое слово)
А как тогда:
Кто отдал все, но жизнь сберег,
тот страждущему не помог?
Бранд
Есть то, чего отдать нельзя —
мое единственное "я".
Его не бросят под замок
и не удержат на запоре...
Призванье не живет в плену,
оно стремит свою волну
к свободному простору моря.
Мужчина
Но даже в низменной трясине
восходит пар к небесной сини —
росой на землю упадет
и к морю ручейком дойдет.
Бранд
(пристально смотрит на него)
Кто здесь учил таким словам?
Мужчина
Да ты мне подарил их сам,
когда над мором шторм ревел,
когда ты вопреки ветрам
в заботах о душе порочной
доверил жизнь доске непрочной!
Нас всех поступок твой потряс,
он был как солнце, как приказ,
он колоколом прозвенел...
(Понизив голос.)
Но в суете житейских дел
его забудут... Рухнет знамя,
которое ты взвил над нами!
Бранд
Где силы нет, там нет призванья.
(Жестко.)
Раз не дорос ты до дерзанья,
будь сыном праха и не рвись
душой в заоблачную высь!
Мужчина
(с минуту смотрит на Бранда, потом произносит)
О горе, сам ты погасил
тот свет, что нам лишь миг светил!
(Уходит, за ним и все остальные.)
Бранд
(долго глядит им вслед)
Вот, идут. Нагнули спины.
Грустные, идут домой,
медля, как идут с повинной,
молчаливою толпой.
Словно к месту наказанья —
без протеста и без сил.
Праотец Адам в изгнанье
так из Рая уходил.
Как и он, в обитель тени,
так же, подавляя стон,
как и он, без обольщений,
с грузом званья, как и он.
Где же ты, произведенье
цельности и чистоты?
Нет, не Божье ты творенье,
а греха созданье ты...
На простор бежать отсюда!
Рыцарь, здесь не сделать чуда.
(Хочет уходить, но останавливается, увидев на берегу Агнес.)
Вся стянулась в слух она,
словно песней даль полна.
Так же слушала тогда,
глядя, как шумит вода;
слушала, беря черпак,
наклоняясь над волнами,
брызги их с чела стирая,
ветхий руль в руке сжимая...
Точно пьет слова очами!
(Приближается.)
Что тебя влечет вдали?
Фьорд, изрезанный красиво?
Агнес
(не оборачиваясь)
Нет ни фьорда, ни земли!..
Но зато большой на диво
мир открыт передо мной!
Над неведомой рекой,
льющейся из океана,
солнце светит сквозь туманы,
пламенеет на вершинах,
а внизу, в песках пустынных,
пальмы стройные шумят,
и отброшены назад
тени от стволов их длинных.
Вижу мир, как в дни творенья!
Голосам с высот я внемлю,
и теперь они слышны,
клич в душе еще не смолк:
"Гибель ждет или спасенье!
Выполни священный долг —
засели всю эту землю!"
Бранд
(увлеченно)
Что ты видишь, говори!
Агнес
(кладет руку на грудь)
Это у меня внутри...
Сознаю — скудеют соки.
Чувствую — шумят потоки.
Вижу — алый свет зари.
Сердце с жизнью наравне
ширится, растет во мне.
Голосам с высот я внемлю:
"Засели всю эту землю!"
Мысли, что нейдут на ум,
предстоящие дела —
крик, возня в них, шорох, шум,
словно их рожденье ждет.
Я еще не поняла,
но предчувствую Его —
Повелителя Всего.
Вижу, он сейчас с высот
любящий свой взор нам шлет —
то он горький и печальный,
словно саван погребальный,
то светлей самой зари.
Голос же сказал и смолк:
"Гибель ждет или спасенье.
Сотворяйся и твори —
вот твое предназначенье.
Выполни священный долг!"
Бранд
Значит, этот горний свет
в нас, внутри? Так вот ответ!
Сердце — сотворенный снова
мир, и в нем пребудет Слово.
Алчный коршун сгинет там
и родится вновь Адам!
Человечество само
властно выбрать свой удел:
жить или влачить ярмо...
Но когда бы мир посмел
нашего святого дела
не принять, пусть знает: смело
вызову его на бой!
Потому что каждый где-то
должен быть самим собой,
ибо наше право это,
и не может быть запрета!
(На мгновение задумывается, потом продолжает)
Право быть собой имеют
все — но всем грехи довлеют.
(Останавливается и смотрит вдаль.)
Там старуха от причала
лезет на гору устало,
скособочилась, скривилась,
шаг прошла — остановилась,
пятерней карман зажала,
словно скрыт в нем дар бесценный,
а не деньги в кошельке.
Руки согнуты, как клещи,
на иссохшем костяке
неопрятно виснут вещи.
Словно ворон на коньке
иль орел амбарный, села...
(Внезапно, в ужасе.)
Память детства. Боже мой!
Словно ветер ледяной,
прошлое ко мне слетело,
стужа завладела мной.
Все вокруг заиндевело
этой женщины, и в ней
словно холод зимних дней.
Боже! Это мать моя.
Мать Бранда
(смутно различимая, появляется вверху, на холме, оглядывается вокруг, держа руку над глазами)
Так где он? Ведь слыхала я,
что здесь он, сын мой... Вот те Бог!..
(Приближается.)
Ах, солнце чертово!.. Сынок!
Бранд
Я здесь!
Мать
(трет глаза)
Мне луч глаза обжог.
Слепит — не различишь никак,
где прест, где пахарь, где рыбак.
Бранд
А я почти без солнца рос:
у нас там, как листва спадет,
так сразу солнце пропадет.
Мать
(тихо смеется)
Э, нет! Здесь хорошо! Мороз!
И душу выстудит, как лед,
и сердце силу обретет,
и нипочем тебе закон,
а все же веришь, что спасен!
Бранд
Так. Здравствуй. И прощай. Пора.
Мать
Небось опять затеял дело.
Вот так мальчишкой со двора
ты убежал...
Бранд
Как ты хотела.
Мать
Ты, впрочем, верно рассчитал:
вишь, в люди вышел, престом стал!
(Приглядывается к нему.)
Он крепок, как я погляжу...
По только слушай, что скажу:
жизнь береги!
Бранд
Ты все сказала?
Мать
Не больше, сын. А разве мало?
Бранд
Исчерпан этим твой совет?
Мать
Все, чем располагаешь, трать:
Но жизнь тебе вручила мать.
(Сердито.)
Сказали мне про эту лодку,
так оторопь меня взяла!
На то ль я жизнь тебе дала,
чтоб с ней, и без того короткой,
тебе расстаться беспричинно?
Последний ты в роду мужчина —
ты плоть и кровь моя, мой сын!
Увенчиваешь ты один
коньком на кровле прочный дом,
что я построила с трудом...
Будь сильным, удивляй людей —
но жизнью рисковать не смей:
наследник ты, и ты в долгу.
Ты мой! Я требовать могу!
Бранд
Не потому ль тебе желанно
искать меня, набив карманы?
Мать
С ума сошел!
(Отшатывается.)
Не подходи!
Ударю палкой! Погоди!
(Спокойнее.)
Ну, ладно. Раз такое дело —
послушай. Старость одолела
мой век. Я на краю могилы.
Тебе судьба определила
распоряжаться в этом доме
всем, в полном весе и объеме.
Хоть невелик достаток мой,
не бойся, по миру с сумой
не пустишься. Я ни в подвале,
ни в огороде, ни в чулане,
ни в щелях, ни на сеновале
своих богатств не утаю —
ты можешь верить мне заране,
я все тебе передаю!
Бранд
Но — при условии?
Мать
Да-да!
Швыряться жизнью без причины
не вздумай. Сын живет для сына.
Побереги плоды труда,
тебе доставшиеся даром —
ты не умножишь их, но старым
не смей бросаться никогда.
Бранд
(помолчав немного)
Ты знаешь, мать, что с малых лет
я сын такой, что хуже нет,
ты тоже не из лучших мать.
Но видишь ли, пришла пора:
я стал мужчиной, ты — стара...
Мать
Да, я стара, чего скрывать?
Но нежничать я не прошу!
Будь грозен, тверд, как та скала —
обиды я легко сношу.
Но все, что от меня возьмешь
ты для потомства сбережешь,
как я для сына сберегла.
Бранд
(приближается на шаг)
Я ничего не сберегу.
Все по ветру пустить могу.
Мать
(отшатывается)
Вот я зачем ярмо надела,
ссутулилась, вся поседела!
Бранд
(медленно кивая)
Я все развею.
Мать
Все развей!
Все — заодно с душой моей.
Бранд
А если будет по-другому?..
Возле тебя усопшей дома
останусь я, огонь зажгу
и сразу шарить побегу,
искать в подушках, рыть, копаться —
и клад открою, может статься...
А может быть, все подожгу.
Мать
(приближается, взволнованная)
Откуда ты все это взял?
Бранд
Что? Хочешь, чтобы рассказал?
Мать
Да!
Бранд
Это память детских лет,
мне от нее спасенья нет.
Она пугающе груба,
как шрам, как заячья губа...
Так вот. В тот день отца не стало,
а ты тогда больна лежала.
Я незамеченный вбежал
туда, где вечным сном он спал.
Мне странен был его покой
и то, как маленькой рукой
к груди он книгу прижимал.
Холодным пахло полотном
и всюду тишина. Потом,
спеша, меня не замечая,
шагами резкими ступая
в покои женщина вошла,
все раскидала, разгребла
постель, настойчиво искала,
отдергивала покрывало,
вдруг голову приподняла
отцу — и сверток извлекла,
шепча угрюмо: "Мало, мало!"
Потом под тюфяком нашла
пакет, завязанный узлами,
рванула яростно зубами,
сильней в печи раздула пламя,
и что-то все опять искала,
и причитала: "Мало, мало!"
Она лила потоки слез,
потом одним чутьем, как пес,
отыскивала новый клад,
стонала, и на все подряд
кидалась с яростью орла,
и, деньги завернув в платок,
как осужденная ушла
и с горечью произнесла:
"Вот все, что было, — видит Бог".
Мать
Да, жалкой оказалась плата.
Я все дала, а мало взято.
Бранд
Ты слишком многим поплатилась:
ты чувства моего лишилась.
Мать
Да, гибель сердца, чувств, желаний —
цена добытых состояний...
А я за деньги все дала,
чем молодость красна была:
то, что пылало светом ясным,
широкие дарило крылья,
что было глупым и прекрасным...
То первая любовь была.
Ценою страшного усилья
себя я подавить смогла.
Я мучилась, рвалась, боролась,
но был сильней отцовский голос:
"Брось голодранца молодого,
напрасно он тебе так мил.
Здесь есть другой. Он с виду хил,
но человек ума большого:
он с толком жизнь твою устроит,
имущество твое удвоит!"
Так я и вышла за него,
а там — и вспоминать не стоит!
Он не удвоил ничего,
сама добилась я всего...
Бранд
Теперь, когда близка могила,
ты поняла, что заплатила
душой?
Мать
Но без любви невеста
зато имеет сына преста!
Я вынесла земное бремя —
теперь твое настало время.
Со мною — все, что накопила,
а у тебя — слова и сила.
Бранд
Умна ты, мать, да не права.
Я для тебя семьи глава.
Так и другие мыслят тоже —
наследник им всего дороже.
Родился сын — так праздник в дом
приходит с ним: продолжен род,
присмотрщик будет за добром!
А если иногда блеснет
свет Вечности в его душе,
так вы желаете уже
скорей воспользоваться этим,
вписать и дух в хозяйский счет,
и он для вас статья дохода!
Вы вещи приравняли к детям,
для вас наследство выше рода.
Но если позабыть о Боге,
то все умчавшиеся годы
составят вечность ли в итоге?
Мать
Не береди моей души —
владей добром, дела верши.
Бранд
А как с долгами?
Мать
Бог с тобой!
Я век не делала долгов!
Бранд
Я заплатить всегда готов.
Все требованья, что ни есть,
твой сын уважит — в этом честь.
Хотя б вошел я в дом пустой,
долги наследованы мной!
Мать
Закон не говорит о том.
Бранд
Закон, написанный пером.
Но каждый, чья душа честна,
иные видит письмена.
Читай неписаный закон!
Тот слеп, кому неведом он.
Ты сузила владенья Бога,
растратила души богатства,
о, это ли не святотатство?
И пятна плесени покрыли
твой образ. Ты лишила крылий
дух, от рождения крылатый.
А Бог потребует. Ведь много,
поверь мне, у него взяла ты.
Когда же он запросит платы,
Куда ты денешься?
Мать
(робко)
Куда?
Бранд
Надейся на меня вполне.
Тот лик, что загрязнен тобою,
вновь чистым явится во мне.
Входи в небесное жилище
спокойно — я тебя очищу,
я влагой воли плесень смою —
заплатит сын твои долги!
Мать
Вину лишь снять мне помоги!
Бранд
Нет! Если человек умрет,
лишь долг его оплатят дети,
а за грехи он сам в ответе!
Все, что растрачено тобой
среди скитаний и забот,
в нелегкой жизненной борьбе,
я выплатить берусь с лихвой,
об этом думать не тебе.
Но вот за самое растрату
покайся иль неси расплату.
Мать
(тревожно)
Уж лучше мне вернуться в дом:
там, под нависшим ледником,
по крайней мере, я в тени.
А здесь у вас так жарки дни.
Здесь блеском солнце донимает
и душный запах отравляет
все порожденное умом.
Бранд
Прощай! Еще остались дни,
пока что поживи в тени,
но как почувствуешь беду,
возжаждешь неба, света, дня,
тогда ты вспомни про меня,
пошли за мной — и я приду.
Мать
И будешь мне грозить Судом?
Бранд
Не бойся! Я войду в твой дом
как сын и как наставник верный,
я пропою тебе псалом,
умерю жар твой непомерный!
Мать
Ты можешь клятвой мне поклясться?
Бранд
Раскайся — и тебе воздастся.
(Приближается к ней.)
Условье ставить мой черед:
все, что тебя к земле гнетет,
все вещи, что тебе служили,
отринь — без них иди к могиле!
Мать
(дико, отстраняясь от Бранда)
Расстанется ли с жаром пламя,
снег с холодом, а фьорд с волнами?
Бранд
Средь фьорда в волны брось дитя,
а Бог тебя простит шутя?
Мать
Оставь без пищи, без питья —
но это... Нет, не справлюсь я!
Бранд
Ты главное желаешь скрыть,
а Бога малостью купить?
Мать
Я дам на церковь серебра.
Бранд
Все?
Мать
Постараюсь быть щедра.
Бранд
Покайся и сиди средь пепла,
как Иов праведный, — иль в пекло!
Мать
(ломает руки)
Жизнь прожита, душа пропала,
и скарб развеет ветер шалый!
Все, где трудов моих печать,
хочу увидеть и обнять...
Куда привел мой горький путь!
Готова бить себя я в грудь,
рыдать и, как к больному чаду,
бежать в усадьбу, за ограду,
там дом мой... Для чего, Господь,
облек ты эту душу в плоть,
когда моя любовь грешна
и с ней не буду спасена?
Послушай, сын мой, я не знаю,
что в смертный час я испытаю.
Ведь я еще жива, пойми —
умру, тогда уж все возьми!
(Уходит.)
Бранд
(смотрит ей вслед)
Верным сыном быть сумею,
кайся лишь в своей вине.
Пальцы я твои согрею,
коль протянешь руку мне.
(Спускается вниз, к Агнес.)
Утро с вечером не схожи...
Утром — думал о войне,
бранной песней дух тревожа;
меч Господень снился мне.
Думал, что низвергну троллей.
Верил: мир подвластен воле...
Агнес
(оборачивается, поднимает просветленный взор на Бранда)
С вечером рассвет не схож.
Где влекли игра и ложь,
где мечталось сотворять,
ныне жажду — потерять.
Бранд
Взят я был мечтой великой,
как лебяжьей стаей дикой,
в небо; мне была видна
бесконечная дорога —
племена и времена,
все перед очами Бога...
О великолепье службы,
гимн, хоругви, фимиам,
золотые чаши дружбы,
песнопенья — светлый храм!
Словно отсвет ликованья
лег и на мои деянья.
Да, но сказкой оказалось
то, что роскошью являлось:
то ли солнца светлый луч,
то ли молния средь туч.
Ныне все объемлет тень
прежде, чем уходит день.
Я один у переправы,
от мирских сует далек,
надо мной небес клочок,
травы под ногами, травы
на родной земле растут.
Кончен мой псалом воскресный.
Обескрылен конь чудесный.
Цели новые грядут.
Рыцарей не будет тут —
будничный, вседневный труд
станет праздником для мира!
Агнес
Он же сгинет, Бог труда...
Бранд
Он исчезнет навсегда.
Но не на глазах у света —
втайне совершится это.
Я ошибся в толкованье:
с покаяньем не найдет
избавления народ.
Но помпезное деянье
в думах исцелит мученье
и укажет назначенье!
Воля нас закрепощает —
воля и освобождает!
В тяжком, как и в легком деле,
кроме воли, нет нам цели.
(Оборачивается в сторону селенья, где начинают сгущаться вечерние тени.)
Я велю собраться людям
здесь, в моей родной долине:
говорить, решать мы будем,
как вести нам дух к вершине.
Половинчатость и ложь —
прочь! Лев воли, ты грядешь!
Длань с мечом или с киркой,
стань достоинства рукой.
Истинна одна дорога —
сделаться скрижалью Бога.
(Хочет идти, но сталкивается с Эйнаром.)
Эйнар
Стой! Верни мне то, что взял.
Бранд
Там она — сидит у скал.
Эйнар
(обращаясь к Агнес)
Выбирай! Просторы, дали —
или мрачный скит печали!
Агнес
Выбор сделан, нет иного.
Эйнар
Все ж мое послушай слово.
Помнишь, поговорка есть:
легок груз, да тяжко несть!
Агнес
Буду несть пока в груди
сердце бьется. Уходи!
Эйнар
Вспомни о семье, прошу.
Агнес
Поцелуй сестер и мать.
Нужно будет — напишу.
Эйнар
А внизу морская гладь,
жемчуг пенистой волны,
корабли уходят вдаль.
Паруса напряжены —
словно в лицах, в них печаль.
И спешат в предел желанный,
вдаль, к земле обетованной...
Агнес
Вдаль плыви один. Прощай!
Эйнар
Стань мне хоть сестрой любезной...
Агнес
(качает головой)
Между нами, Эйнар, бездна!
Эйнар
Матерь ждет, семейный круг.
Агнес
(тихо)
Здесь учитель, брат и друг.
Бранд
(приблизившись на шаг)
Девушка, вернись назад!
Скалами мой дом зажат.
Без ночей, без дней, в теснине
жизнь моя пойдет отныне,
словно осени закат.
Агнес
Мне не угрожает мгла:
из-за туч звезда взошла.
Бранд
Ну, так помни: мой девиз
"Все или ничто!" Держись.
Ложное одно движенье
жизнь твою во мрак забвенья
бросит. Никаких уступок:
мало жизненных невзгод,
смерть тебя со мною ждет!
Эйнар
(Агнес)
Безрассуден твой поступок!..
Агнес! Ты теперь свободна,
уходи куда угодно,
только не играй судьбой!
Бранд
Два пути перед тобой.
(Уходит.)
Эйнар
Выбор: шторм или покой!
Выбор: память иль забвенье!
Выбор: ясный свет иль тени!
Выбор: ночь или заря!
Выбор: жить иль сгинуть зря.
Выбор!
Агнес
(поднимается и говорит, подчеркивая каждое слово)
Я одно отвечу.
В ночь. Сквозь смерть. Заре навстречу.
Агнес уходит в ту же сторону, куда ушел Бранд. Эйнар один миг смотрит ей вслед как потерянный, затем опускает голову и идет в противоположную сторону вдоль фьорда.