ПОХОРОНКА.
1944 год- год наших крупных побед в Великой Отечественной войне. Освобождены от фашистов многие города, сёла, деревни и населеннее пункты. Далеко позади, осталась Москва, блокада Ленинграда, Сталинградская битва, Курская дуга, неприступная крепость Ораниенбаум, в последствии страна назовет эту крепость Ораниенбаумский пятачок, так и не смогли фашисты захватить этот стратегически важный рубеж в обороне Ленинграда, на подступах к нему. Ориенбаумский пятачок - Малая земля, так назвал его в своей книге «Заветные зори», автор книги, Герой Советского Союза, научный сотрудник, полковник запаса, Калуцкий Александр Васильевич.
Я пишу об этом, потому что Ориенбаумский пятачок защищал мой отец. Этот памятный год, крупных побед для нашей страны, стал годом горя и печали, невосполнимой потери для нашей семьи. Я так и не увидел своего отца, на ту пору, мне шел 2-ой годик.
Как это случилось, расскажу чуть подробнее. Александра, старшая сестра, работала уже секретарем в сельсовете, смышленая, образованная, пунктуальная окончившая 10-летку с отличием, она, конечно, была востребована в этой должности. Не всякий мог похвастаться таким образованием, особенно на селе. В ее обязанности входило получение и рассылка похоронных извещений с фронта. Сердце ее оборвалось, когда в один из таких дней она получила похоронку на отца. Целую неделю она ничего не говорила маме, ходила как тень, носила в душе тяжелый камень и молчала. Сколько бы это еще продолжалось, никто не знает. Только раз, придя домой, как обычно, на обеденный перерыв, хотя дома шаром покати, ни куска хлеба, а на печи мы, голодные младшие сестренки и братишки. Ходила на перерыв, потому что все уходили, и она уходила, чтобы, не дай Бог, селяне не догадались о нищенском ее положении. Придет, посидит на лавке или, что по дому сделает и снова идет на работу. Так и в этот раз, она пришла домой перевести дух. Села напротив матери, грустно склонив голову. А мать тут и спрашивает: «Ты, почему, девка, не говоришь, что батьки у нас больше нет? Что пришла на него похоронка?» Ничего не смогла ответить Александра, достала, молча из холщовой сумки похоронку, закрыла руками лицо и заревела, заревели и мы, младшие дети, громко и надрывисто, заплакала мать, тихо, вытирая слезы передником.
Вот содержание этой похоронки: «8 марта 1944 года, на подступах к городу Нарва Эстонской ССР, в деревне Васса, на Нарвском плацдарме геройски погиб командир взвода, старший сержант Летовальцев Алексей Алексеевич»
Старший брат Иван, до сих пор не осознавая глубины горя, свалившегося в этот момент спросил: «Мама, а тебе кого жальче, отца или нас, детей?» Тут, Пелагия, сорвалась в безудержное рыдание: «Вы то, хоть все переумирайте! Батьку жалко! Ох, как жалко!»
Конечно, она сказала это в момент отчаяния и нестерпимой душевной боли. Но детская память слова эти сохранила до сего дня. И было ли это только отчаянием обезумевшей матери или кратковременным бессилием, воспринимающим происходящее как катастрофу, трудно теперь сказать.
Только теперь она, как и все, кто в этот день рыдали по погибшему отцу, понимали лишь одно, что теперь надеяться им не на кого, что нужда еще больше затянет удавку на их шее.
Вскоре старшему брату Ивану исполнился 17 год и его призвали на фронт. И он пошел, вместо погибшего отца. Мать, поплакав, проводила и старшенького: надо было защищать Родину, впереди еще был год войны.
На фото мой дед Летовальцев Алексей Алексеевич.