Действие четвертое
Сочельник в пасторской усадьбе. В комнате темно. Видна входная дверь в задней стене, по одну сторону которой окно, по другую — дверь в соседнюю комнату.
Агнес в траурном платье стоит у окна, пристально всматриваясь в темноту.
Агнес
Не идет... Как тяжко ждать...
Как невыносимо это —
крик за криком посылать
и не получать ответа!
Старенькую церковь снег
снизу доверху засыпал...
(Прислушивается.)
Кто-то там калиткой скрипнул.
Чу! Подходит человек!
(Спешит к двери, открывает.)
Ты пришел... Входи скорей!
Входит Бранд. На нем запорошенная снегом дорожная одежда, которую он тут же сбрасывает. Агнес крепко обнимает мужа.
Как ты долго пропадал!
Без тебя всего трудней.
Знаешь, этот призрак черный
все меня не покидал,
все парил над кручей горной...
Слишком трудно превозмочь
эти дни и эту ночь!
Бранд
Милая, мы снова вместе.
(Зажигает единственную свечу, которая озаряет комнату слабым светом.)
Бледная...
Агнес
Чуть-чуть устала.
Долго я тебя ждала.
Не сиделось мне на месте.
Дом немного прибрала,
хоть и зелени-то мало...
Ветки с лета собирала —
думала, венок на елку,
а теперь-то что в нем толку?
Да, теперь ему венок.
(в слезах.)
Дом его — там только снег!
Бранд
На погосте.
Агнес
Это слово...
Бранд
Полно слез!
Агнес
Оно сурово...
Ты тревожишь слишком рано
не запекшуюся рану.
Вот как минут эти дни,
плакать больше я не стану.
Бранд
Нынче праздник. Где огни?
Агнес
Потерпи, не так сурово.
Альф здоров был, так мы рады
были: елка, свечи, гости.
А теперь вот...
Бранд
(твердо)
На погосте.
Агнес
(вскрикивает)
Нет, не называй!
Бранд
Пощады
просишь ты, боишься слов!
Нет, пускай они гремят,
как у берегов громады
бурных волн, за рядом ряд.
Агнес
Сам от слова ты страдаешь,
сам с собой ведешь борьбу,
вон испарина на лбу —
только ты ведь не признаешь...
Бранд
Это брызги пенных вод,
с фьорда ветер их принес.
Агнес
А глаза, что полны слез —
это что же, снег с высот?
Видно, горе бьет ключом
в сердце трепетном твоем!
Бранд
Агнес, милая! У гроба
сильными мы стали оба —
хватит силы нам и впредь,
чтобы все преодолеть.
Мужество я вновь явил:
лодку нашу шторм носил,
били волны и качали,
даже чайки замолчали;
парус ветром истрепало,
за кормой неслись обрывки,
а потом и мачта пала;
каждый гвоздь скрипел в обшивке;
скатывались с гор лавины
в море, в черные глубины;
восемь опытных гребцов,
точно восемь мертвецов,
весла опустив, лежали, —
крепко руки руль держали.
Я подвигнул на дерзанье
спутников — и победил.
Верил я в свое призванье —
слишком страшно я платил.
Агнес
Легче сделать жизнь борьбой,
легче жертвовать собой,
чем... Подумай обо мне —
жизнь живу я не во сне,
я ведь время не уйму,
мне победы ни к чему.
О, подумай обо мне —
мне ведь не свершать деянья —
нет мне на земле призванья!
Больше я уже не мать,
подвиг твой не даст мне славы,
не умею забывать —
помнить не имею права.
Ничего не стало, кроме
малых дел в унылом доме.
Бранд
Нет, дела твои не малы...
А теперь пора настала
новых дел — их круг велик,
общий мы найдем язык.
О, когда бушуют грозы
и больней невзгоды бьют,
мне тогда спасеньем слезы,
силу мне они дают.
Плачущий, я Бога вижу —
очень близко, много ближе,
чем себе представить можно —
и на сердце так тревожно...
Я тогда хочу забыться,
броситься ему на грудь
и в его объятьях скрыться,
и к отеческой деснице,
теплой и большой, прильнуть...
Агнес
Милый, если бы и вечно
видел ты Его таким,
нежным, близким бесконечно.
Бранд
Агнес, наш Господь велик,
и не может мой язык
или то, что я страдаю,
путь Господень изменить.
Я Ему не помешаю
с гневом в сердце выйти в бой
с измельчавшею толпой!
Да. Но ты к нему приди
с миром, как родная дочь,
ты прильни к Его груди
в час, когда идти невмочь.
И потом, как вестник рая,
в дни, когда изнемогая,
буду я стоять в бою,
нежность мне даруй твою,
ибо в этом мудрость, так
на земле устроен брак:
муж в сраженьях неустанно,
бьется, истекает кровью,
а жена врачует раны;
только при таком условье
нареченные до гроба
неразрывны будут оба.
Ты ушла от блеска света
и, к былому став спиной,
в дом ко мне вошла женой,
верной, преданной — и это
главное твое призванье!
Ну, а я живу войной:
бурное штурмую море,
ночи провожу в дозоре,
а когда паду в крови,
ты своею кроткой дланью
чашу полную любви
дашь, наложишь мне бинты...
Жажду утолишь мне ты,
подкрепишь мой дух усталый.
Нет, дела твои не малы!
Агнес
Мне уж не подняться ввысь,
нет во мне желанных сил:
те ростки, что ты взрастил,
в холоде не принялись.
Лучше уж за все, что было,
дай мне выплакаться, милый!
Бранд! Ты ночью ездил где-то...
Он вошел ко мне тайком
в комнату — едва одетый,
в рубашонке, босиком,
протянул ко мне ручонку,
"Мама! Мама!" — говорит,
смотрит так, щека горит...
Словно он просил тепла.
Вот что я перенесла.
Бранд
Агнес!
Агнес
Холодно ребенку.
Там он мерзнет на подушке
из сосновой белой стружки.
Бранд
Альф на небе. Там, в могиле,
только труп его зарыли!
Агнес
(отшатывается)
Ран моих живых не рви —
уж и так я вся в крови.
Нет, не труп. Душа и тело
оба гибнут. Нет раздела.
Я не в силах так, как ты,
в сердце провести черты:
что на небе, что в снегу —
различить я не могу!
Бранд
Знаю, раны точат кровью...
Это хорошо. К здоровью.
Агнес
Милый, я прошу пощады.
Защищай меня, учи —
только заставлять не надо;
словом скорбь мою смягчи.
Голос твой как откровенье
в те великие мгновенья,
в кои должен дух суровый
выбрать свой венец терновый, —
но сейчас утешь меня,
возврати мне радость дня.
Если Бог твой властелин,
грозный судия, владыка, —
что Ему умерший сын
или матерь-горемыка?
Бранд
Может быть, твой старый Бог
лучше бы тебе помог?
Агнес
К старому? О никогда...
Нет, невозвратимо это —
хоть порой я рвусь туда,
где тепло, где много света.
Помнишь, поговорка есть:
легок груз, да тяжко несть...
В битву ты зовешь людей,
мир исполнен твой величья:
крайности твоих идей,
цели замыслы, обычьи,
склон отвесный над стремниной,
фьорд, заставленный лавиной,
беспощадное призванье,
дни и ночи в ожиданье,
скорбь, что на сердца легла —
только церковь здесь мала.
Бранд
(пораженный)
Как же ты сказала верно!
Мысль, великую безмерно,
носит воздух.
Агнес
(грустно качает головой)
Не пойму,
как вошло в мое сознанье...
Это — будто бы порывом
я осенена счастливым.
Не благодаря уму,
а не знаю почему,
я внезапно поняла:
церковь у тебя мала.
Бранд
Правда, что в мечтах народа
дивное прозренье есть.
Сколько дней — уже не счесть —
люди моего прихода
мне твердят единодушно...
Даже Герд та мысль смущала...
Помню, как она кричала:
"В вашей церкви плохо, душно!" —
вряд ли и она могла
что-то объяснить умом,
только вслед за нею вдруг
сотни женских уст вокруг
мне сказали об одном:
"Церковь у тебя мала!"
Это указанье нам —
выстроить великий храм.
Агнес, ты мой верный друг!
Божьей волей ты в толпе
избрана, чтоб по тропе
шла со мною напрямик,
мой незрячий проводник,
чувством знающий дорогу —
к наивысшей цели, к Богу!
Блеск болотного огня
никогда уж не собьет
знавшую сиянье дня!
Помнишь, я шагал вперед,
замышляя штурм высот?
Неразумная гордыня!
Ты явилась — и отныне
истина не на вершине,
а в моей душе живет.
Ты была права. И снова
сказано тобою слово,
светлое, как солнце в полдень;
поднятый на битву им,
я скажу его другим:
"Людям нужен Храм Господень"
Несказанное величье
мне открылось впереди.
Агнес! Ты меня веди,
свет небес в твоем обличье...
Свет в тебе! Не уходи!
Агнес
Знай же: с этого мгновенья
боль не омрачит чело,
ни слезы я не пролью,
двери в прошлое забью —
то, что было, все ушло.
Нет, не то... Моря забвенья
между мной и этой тенью...
Милый, мне в чужом краю
греза счастья не нужна...
Просто я твоя жена!
Бранд
Цель открылась перед нами!
Агнес
Но теперь не шпорь коня —
мягче будь, не так суров.
Бранд
Сам Господь вершит делами.
Агнес
Ты мне говорил когда-то:
воля укрепит меня.
Бог всегда помочь готов.
(Хочет уйти.)
Бранд
Агнес! Господи! Куда ты?
Агнес
(улыбаясь)
Надо вспомнить и про дом —
праздника теперь мы ждем.
Вспомни, прошлым Рождеством
ты меня корил, мой друг,
неразумным мотовством:
я зажгла повсюду свечи,
елку убрала; вокруг
были радостные речи,
шутки, песни, смех... Игра...
И сейчас уж нам пора
перед новым Рожеством
зажигать огни на елке.
Не перед весельем, нет —
песни радости умолкли...
Пусть Господь заглянет в дом,
где наказанная дочь
рядом с осужденным сыном
благостным обрядом чинным
встретит праздничную ночь.
Видишь: грусть ушла с лица,
я не укорю Творца.
Радость вновь в груди моей!
Слезы больше не текут.
Бранд
(прижимает ее к себе, но внезапно отпускает)
Выполни священный труд.
Агнес
(с горькой улыбкой)
Строй большую церковь тут —
только до весны поспей.
(Уходит.)
Бранд
(следит за ней)
Средь утрат, скорбей и боли
все еще являет волю,
ищет своего креста...
Но она уже не та.
Боже правый, снизойди,
гнев сдержи неукротимый,
казнь от грешной отведи,
пронеси подальше мимо
эту чашу, чтоб закон,
словно коршун, не кружил
над несчастной, чтобы он
не клевал, не рвал ей жил —
той, кем я дышал и жил.
Я один приму расплату,
а она не виновата!
(В дверь стучат. Появляется фогт.)
О, будь к ней милостив и благ...
Фогт
К вам в гости побежденный враг.
Бранд
Как — побежденный?
Фогт
Да уж так.
Вы помните, что этим летом
я попытался вас изгнать,
боялся вечно враждовать —
хоть ждал, что вас осилю в этом.
Бранд
Ну, так и что?
Фогт
Хоть вы не правы,
но наш раздор мне не по нраву.
Мир.
Бранд
Извините, но с чего?
Фогт
Да ведь за вами большинство.
Бранд
Никто доподлинно не знает.
Фогт
Вы знаете наверняка!
К вам тянутся издалека,
и некий дух над всем витает,
и видит Бог, что дух не мой.
Так чей же? Нет еще пока
других, чья власть так велика,
как ваша. Вы всему виной!
Так мир же. Вот моя рука.
Бранд
О нет, не кончена война!
Хоть и сдастся сторона,
затишья нет в борьбе такой.
Фогт
Достаточно. Войне конец.
Покой и мир всему венец!
Я воин и умею драться
неплохо, большинства не хуже,
но, раз приставлено оружье
к груди, то подобает сдаться.
Я с палкой на копье не лозу:
железо пусть крушит железо.
Солдат, один оставшись в поле,
врагу сдается поневоле.
Бранд
Так. Вас волнуют два предмета.
Во-первых, я сильнейший — это
установило большинство.
Фогт
Ну, да!
Бранд
Не оценить нам сил:
день жертв еще не наступил.
Фогт
Да разве я хотел его?
Одна забота у меня —
чтоб не было такого дня!
Любой хороший человек
одолжит бедным серебра,
но чтоб лишить себя добра —
не требует того наш век.
...Обида все-таки берет —
ведь я трудился столько лет,
я гуманизм толкал вперед,
чтоб новых жертв не видел свет.
Я думаю, меня поймут:
я спину гнул, а где награда?
Я тот мужик, что сделал кнут
и выпорол родное чадо.
Бранд
Вот здесь вы правы, может статься.
Но странно: вы решили сдаться!
Ребенка сечь или не сечь —
сегодня не об этом речь.
Мы счастье обретаем в деле,
а рай — в осуществленной цели.
Но вот меж целью и тобой
неодолимая стена,
а где-то рядом — Сатана.
Выходит, что же? Рай долой —
Нечистый рядом, под рукой.
Фогт
Как вам сказать? И да и нет!
Ведь где-то должен быть причал,
а если не дано побед,
так для чего я путь держал?
И, если ни гроша не платят,
Надолго ль человека хватит?
Когда победы не видать,
совсем не грех с войны удрать.
Бранд
Все ж черное не побелеет.
Фогт
Коль все кричат, что черен снег,
то всех один не одолеет.
Бранд
Так вы их поддержать готовы?
Фогт
Ну, нет! Разумный человек
всегда находит т р е т ь е слово.
Вот вы согласны, например,
что снег весной бывает сер?
Теперь такие времена,
когда всего нужней терпенье.
У нас свободная страна,
зачем же в мыслях расхожденье?
Я не пойму, зачем война!
Вопрос о белом и о чёрном,
когда окажется он спорным,
решат поднятием руки!
Вот, всем прогнозам вопреки,
в селе за вас голосовали —
не потому ль вы первым стали?
И ни одна душа в краю
меня б не попрекнула сделкой...
Тут, видите ли, цель мою
считают все неясной, мелкой:
вопрос о тучности земель
нельзя рассматривать как ц е л ь .
Так, значит, людям неохота
трудиться до седьмого пота.
А там, где единенья нет,
игра не принесет побед.
Мне нелегко теперь пришлось:
я должен бросить мост, дорогу,
мелиорацию, навоз
и ой-ой-ой еще как много!
И, если битву проиграв,
лишился я и дел и прав,
что ж! буду уповать на время.
Авторитет высокий мой
я потерял на том пути,
на коем смог его найти.
Придется путь искать иной,
вернувшись к точке отправной.
Бранд
Итак, народная хвала
подвигнула нас на дела?
Фогт
Нет, я старался для села,
меня волнуют нужды края,
хотя награда небольшая,
конечно, тоже мне мила.
Рабы, и те, берясь за труд,
какой-нибудь награды ждут!
Вершитель праведных трудов
знать все же должен вкус плодов.
Я не могу понять людей,
живущих для одних идей.
При всем моем усердье, я
свой ум другим не раздаю
и принцип пользы признаю —
ведь на моих плечах семья,
рассчитываю поскорей
пристроить старших дочерей...
Голодных не спасет идея
и жаждущим не даст питья,
и если кто, семью имея,
вдруг высмеет слова мои —
он просто не отец семьи!
Бранд
Что ж вы замыслили тогда?..
Фогт
Я буду строить.
Бранд
Строить?
Фогт
Да.
Я тем престиж мой укреплю.
Лишь строя, я восстановлю
подорванный авторитет.
Как знать? Пройдет немного лет,
в приходе мой оценят вклад —
тогда я в тинге депутат.
Опять я стану первой скрипкой,
а старое сочтут ошибкой.
И право, мало толку людям
все время против волн грести.
Порывы их собьют с пути.
Но мы им потакать не будем!
Мне надлежит по доброй воле
помочь им в их нелегкой доле,
и, хоть я вытерпел немало
от их вражды и клеветы,
но я им помогу, пожалуй,
бороться против нищеты.
Бранд
И с ней покончить?
Фогт
Эта тема
сложна. Ведь нищета — изъян
любой общественной системы.
Но все же я имею план,
как сохранить ее границы.
Когда в реке избыток тины,
там всяческая дрянь плодится.
Умело возвести плотины
мне должно, чтоб вода струиться
могла очищенная.
Бранд
Как?
Фогт
Хоть я теперь и не в чести,
но знаю, как людей спасти.
Я выстрою чумной барак, —
он нам теперь всего полезней,
в нем избавленье от болезней.
К нему пристрою дом арестный
затем, чтоб следствие с причиной
у нас объединились тесно;
покрепче их запру, задвину,
внутри я стенки бы построил,
чтоб стойло разделить от стойла.
Под ту же крышу я бы мог
еще поставить флигелек
для митингов, голосований,
собраний, сходок и гуляний,
с трибуной... Я бы так сказал:
общественно-полезный зал.
Бранд
Последнее всего ценнее!
Но я-то думал о другом...
Фогт
Понятно! Сумасшедший дом!
Ах, это ведь моя идея...
Но все ж в беседе с большинством
я к выводу пришел иному —
где средства для такого дома?
В приходе ни одно село,
как вам известно, не богато,
а тех, кто годен в кандидаты,
у нас несметное число!
Река времен уносит дни —
вчера претензии одни,
но — населенье возросло,
что было впору, то мало.
Мы семимильными шагами
все время движемся вперед,
сильней, способней стал народ —
поэтому и спрос растет,
а предложение — за нами.
А вот затея с нашим домом —
ну, где там место всем знакомым
найдешь? А ведь у всех семья.
Лишь небо умоляю я:
"Всевышний, этот зуб гнилой
скорее вытащи долой!"
Бранд
Для дураков есть место в зале,
который прежде вы назвали.
Фогт
(удовлетворенно)
Ну что же, я не протестую,
не все ему стоять впустую!
Мой друг, вас осенило свыше:
зал заседаний и притом
бесплатный сумасшедший дом, —
все под одной и той же крышей!
Под сенью все того же флага
наш тинг бы место предоставил
всем, кто селение прославил:
и нищей воровской ватаге,
и проходимцу, и бродяге,
и женщине с душою грешной,
и сумасшедшему, конечно, —
ну, словом, массе беспризорных
и безнаказанных людей.
Тогда мы множество идей
обсудим в комнатах просторных,
дадим полезные советы,
возьмем с присутствующих слово
хранить наследие былого, —
и, если нам удастся это,
то сыновья угрюмых гор
поправятся на дешевизне,
привыкнут к настоящей жизни,
и, хоть наш округ небогат,
но все-таки я буду рад
на тинге заявить, что он
организован и сплочен.
Бранд
Но где же средства?
Фогт
Да, боюсь,
одних налогов будет мало,
без вашей помощи, пожалуй,
я ни за что не обойдусь.
Коль не поможете, тогда —
что делать! — я спускаю флаг,
по, стоит вам ответить "да", —
все прочее для нас пустяк.
А станем собирать плоды,
я заплачу вам за труды.
Бранд
Так это подкуп?
Фогт
Как хотите
мой план нехитрый окрестите,
но от коварства я далек.
Нам нужен мост через провал,
что до сих пор нас разделял.
Я делу общества не враг,
и я засыплю тот овраг,
который между нами лег.
Бранд
Как вы не вовремя всегда!
Фогт
Я знаю, что у вас беда,
боль вашей раны не прошла, —
но сила ваша увлекла
и мужество очаровало...
Ах, нам вдвоем бы легче стало.
Бранд
Воспоминание о сыне
лишь с новой силой в бой влечет...
Нет, Фогт, я по другой причине
считаю зряшным ваш приход.
Фогт
В чем дело?
Бранд
Сам хочу я строить.
Фогт
Мой замысел — себе присвоить?
Бранд
Нет!
(Указывает на окно.)
Видите?
Фогт
Не понимаю.
Бранд
Нет!
(Указывает на окно.)
Видите?
Фогт
Не понимаю.
Бранд
Вот!
Фогт
Длинная постройка, да?
Ведь это стоило для скота...
Бранд
Не та постройка, а другая.
Фогт
Что! Церковь?
Бранд
(кивает)
Новый нужен храм.
Фогт
Ну, нет уж! Церковь будет там
стоять, как прежде, нерушимо.
Я призван совершать дела
на благо нового режима,
а все незначащее мимо!
Напрасно выбить из седла
стремитесь. Браться за два дела?
Бранд
Я за одно бы взялся смело.
Фогт
Я вас прошу, скажите нет.
Сообразите, ведь и так:
арестный дом, чумной барак,
клуб политических бесед,
вдобавок сумасшедший дом...
А храм? Ну, что за польза в нем?
Стояла церковь до сих пор —
и вдруг спалить ее дотла!
Бранд
Да. Но сейчас она мала.
Фогт
Я был в ней — там всегда простор.
Бранд
Но там в божественном подъеме
душа под купол но взовьется!
Фогт
(недоуменно качает головой)
Так для такой души найдется
местечко в сумасшедшем доме.
(Меняя тон.)
Открыто заявляю вам:
оставьте церковь. Я не дам
ломать священный сой предмет,
наследие минувших лет!
И так вы причинили вред,
вы много ран мне нанесли.
Когда б и здесь вы навредили...
Как феникс, я из пепла встану —
тут рыцари как я нужны,
я драться буду за охрану
архитектурной старины!
А эта церковь не пустяк:
был жертвенник на сей земле
еще при Бэле-короле,
потом Христа князья признали,
разбойничали, воевали —
и эту церковь возвели.
В ней все величественно так,
ее рисунок до сих пор
прохожему ласкает взор.
Бранд
Но красота, что вы храните,
давно разрушена, поймите —
и след ее зарос быльем!
Фогт
Взаправду церковь-то стара,
еще при дедушке моем
у ней в стене была дыра!
Бранд
Дыра?
Фогт
В стена пролом большой.
Бранд
Что ж сделали вы со стеной?
Фогт
Мы стены заменили там...
Так вот: не троньте Божий храм!
Такой поступок безобразен,
богопротивен, мерзок, грязен!
Как строить, денег не имея?
Кто выложит гроши свои,
кто обеспечит все статьи?
Нет, это срам, а не идея!
А между тем, собой владея,
мы старый восстановим храм
и он еще послужит нам...
Вербуйте же себе войска —
я победил наверняка!
Бранд
Что ж! Только я ведь не прошу
от всех голодных по грошу,
не бегаю и не ору,
что надо затыкать дыру.
Нет, я на собственные средства
построю: у меня наследство!
Ну, так каков же ваш ответ?
Хотите мне сломить хребет?
Фогт
(складывая руки)
Ну, Бранд, я даже и не знаю...
Вот в городе — я понимаю.
А тут, где главная забота
подальше спрятать кошелек,
не то увидят не дай Бог —
вы расточаете щедроты
ручьями, реками, морями!
Как тут не развести руками?
Бранд
Ведь я не собирался брать
того, что завещала мать.
Фогт
Да, слухи всякие блуждали,
но ведь не все их подтверждали.
В конце концов, я сделал вывод,
что это чепуха и вздор —
рассыпать золото как сор
и не извлечь отсюда выгод!
Но дело ваше. Бога ради
ступайте впереди. Я — сзади:
в вас — мощь, штурмующая выси,
во мне — моя смекалка лисья.
Бранд
Вы отреклись от ваших планов?
Фогт
Да я вдруг понял, трезво глянув:
идейка очень неглупа.
За кем всегда идет толпа?
За тем, кто бережет и строит —
за тем ли, кто стрижет и доит?..
О Бранд, я с вами до могилы!
Все, что мне слышать довелось,
мой бедный ум разгорячило
и душу тронуло до слез.
Я верю: в этот день сам рок
в усадьбу к вам меня привлек.
Мне кажется, что без меня
идея б ваша не созрела.
Не я ль подвигнул вас на дело
для праздника — святого дня?
Мы пополам поделим с вами
заботы о прекрасном храме.
Бранд
Но ваша древняя стена
теперь же будет снесена.
Фогт
(глядит в окно)
Ах, нынче храм наш освещен
и первым снегом, и луной,
и этот верный свет двойной
дает понять, что рухлядь он.
Бранд
Что?
Фогт
Церковка совсем дрянная.
Я сам теперь не понимаю,
чем до сегодняшнего дня
она могла пленять меня?
Смотрите, балка покосилась!
А стиль! Скажите мне на милость,
вот эти своды, потолки —
кто это строил? Уж наверно
ценители и знатоки
заявят прямо: это скверно.
Что, это купола вверху?
Какие-то холмы во мху —
о нет, они, конечно к Бэле
и отношенья не имели,
и каждый может убедиться,
что эта древняя руина —
подделка, рухлядь и рутина!
Бранд
А вдруг попросит большинство
но трогать храма своего?
Фогт
Не кончится и праздник даже,
я сам по форме все улажу,
поддержки мне не надо — сам
сейчас же делу ход я дам!
Никто не смеет мне мешать:
пусть не поможет мне толпа —
толпа она всегда глупа —
один могу я разрушать!
А если дочери с женой
возьмут кирки, лопаты, ломы
и станут разрушать со мной —
мы с этим сладим в два приема.
Бранд
Да, странно... В вашем обиходе
подобный тон не принят вроде.
Фогт
Вы знаете, гуманность века
за многогранность человека.
Ведь, кажется, поэт не врет,
что это гуманизма плод —
уменье перекрасить кожу.
В том есть предательство? Ну, что же?
Коль нравится, зовите так.
(Берет свою шляпу.)
Я к табору направлю шаг.
Бранд
К кому?
Фогт
Из ближнего села
толпа цыган сюда пришла.
Ну, я им, свиньям, показал,
связал их и под стражу взял,
конечно, мне народ помог...
Мы заперли их на замок,
но вот, спустили глаз едва,
сбежали человека два.
Бранд
Все ж накануне Рождества
и на земле и в вышних мир.
Пусть будет и цыганам пир.
Фогт
А вы не размышляли ране,
как эти грязные цыгане
могли проникнуть в ваш приход?
Не к вам ли в дом тропа ведет?
(Смеется.)
Загадка в общем-то трудна,
она немногим по зубам,
ну, да посмотрим, вот она:
хоть нет меж вами связи кровной,
но давшая рожденье вам
и в их рождении виновна.
Бранд
(качает головой)
Не всем загадкам есть ответ —
у большинства решенья нет.
Фогт
Вы догадаетесь как раз,
когда припомните рассказ
о том ученом пареньке,
что жил от нас невдалеке —
он долго сватал вашу мать...
Бранд
Да, слышал я о том. Так что же?
Фогт
Неровня все-таки, негоже...
Ну, натурально, ваша мать
нахала шлет ко всем чертям,
чего и следовало ждать...
Дальнейшее известно вам?
Нет? Ну, так стал он сам не свой,
связался под конец с другой,
бродяжкой таборной... Вот с ней
он много лет плодил детей,
а дети разбрелись по свету,
кто к северу пошел, кто к югу,
одна явилась к нам в округу,
гостинец нам...
Бранд
И кто же это?
Фогт
Цыганка Герд.
Бранд
(глухо)
Так, значит, вот...
Фогт
(оживлено)
Ну, как загадка? По зубам?
Вам, значит, близок этот род:
хоть нет меж вами связи кровной,
но давшая рожденье вам
в рожденье Герд была виновна!
Ведь парень вашу мать любил.
Бранд
Фогт, я бы очень вас просил
помочь им всем. Любым путем!
Фогт
На это есть арестных дом!
Нет смысла их тащить из грязи —
они в ней по уши увязли.
Ведь если черт не соберет
своей добычи — он банкрот.
Бранд
Простите, но ведь вы хотели
больницу выстроить сперва.
Фогт
Мне эти планы надоели.
Беру назад свои слова.
Бранд
А если бы и в самом деле?
Фогт
(улыбаясь)
"Да, странно... В вашем обиходе
подобный тон не принят вроде".
(Похлопывает его по плечу.)
Кто умер, те уже мертвы,
решайтесь, действуйте, вперед!
Не стоит вешать головы
и время, говорят, не ждет.
Прощайте! Я не упущу...
Всех убежавших разыщу!
Еще поговорим потом...
Жену поздравьте с Рождеством!
(Уходит.)
Бранд
(после молчаливых раздумий)
Вовек вины не искупить...
Сто тысяч судеб сплетены
в единой ткани — с нитью нить,
сама вина и плод вины,
плоды греха поражены,
не видно грани между правом
и беззаконием кровавым.
(Идет к окну. Долго смотрит вдаль.)
Безгрешный мой младенец — он
за бабкины грехи казнен!
Смятенная душа несла
оттуда, где небесный трон
воздвигся в облаках на небе,
веление вершить дела,
принять назначенный мне жребий...
Всегда из-за души заблудшей
невинную карают душу!
Господь, грехи считая наши,
приводит в равновесье чаши:
любое наше преступленье
зачтется в третьем поколенье!
(В смятении отшатывается от окна.)
О да, над сущим в поднебесье
владычествует равновесье!
Лишь тем дано восстать из праха,
кого не испугала плаха.
Но больно люди жить хотят,
и потому их участь — ад!
(Ходит взад и вперед по комнате.)
Молить... Молиться... Лишь в моленье
надеются снискать прощенье.
Ждут милости или пощады —
и выгод просят, если надо.
Они цепляются за край
телеги, отвозящей в рай,
ежеминутно, нощно, денно, —
подъемля руки в высоту
и припадая на колено.
... Не знал бы я про всю тщету,
со всей толпой и я бы ныне
стучал в небесные врата
и всуе поминал Христа,
не трепеща перед святыней.
(Останавливается, задумавшись.)
И все-таки... В тот горький час,
когда уснул мой бедный агнец
и поцелуи скорбной Агнес
не возвращали свет, что гас
в его очах, — молился ль я?
Коль нет, то отчего моя
душа волнами забытья
наполнилась? О да, оттуда
звучала песнь, свершая чудо.
Я возносился к небесам,
и, кажется, Всевышний сам
в ту ночь ко мне явился в дом
и до рассвета мы вдвоем
беседовали по душам.
Так, значит, все-таки я мог
Ему молиться?.. Как темно!
Кто двери запер на замок,
кто наглухо закрыл окно?
О, ясновидящая! Где ты?
(Кричит в страхе)
Ах, если можно, Агнес, света!
Открывается дверь, и Агнес входит с зажженными праздничными
свечами. Ясный свет озаряет комнату.
Бранд
Свет!
Агнес
Нынче праздник.
Бранд
(тихо)
Рождество.
Агнес
(ставит свечи на стол)
Я задержалась?
Бранд
Ничего.
Агнес
Очаг погас, кругом мороз!
Ты не продрог, мой милый?
Бранд
(твердо)
Нет.
Агнес
(улыбается)
Так сухо, гордо... Но всерьез —
тебе нужны тепло и свет?
(Подкладывает дрова в печь.)
Бранд
(ходит из угла в угол)
Тепло и свет меня гнетут.
Агнес
(как бы про себя, переставляя вещи)
Нет, свечи пусть стоят вот тут...
Мой мальчик так был счастлив, мил,
ладошкой отблески ловил:
"Ой мама, мама, как светло!" —
он думал, солнышко взошло!
(Передвигает свечи.)
Вот так. Чтоб свет моей свечи
малютке виден был в ночи.
Пускай увидит сквозь стекло,
что в горчице у нас светло,
пускай обрадует его,
что мы справляем Рождество...
На окнах слезы. Вот беда.
Дай вытру, чтобы ни следа.
(Вытирает стекло.)
Бранд
(следит за ней глазами и произносит еле слышно)
Как, вспенясь, возбудясь до дна,
должно утихнуть скорби море,
ей нужен отдых...
Агнес
(про себя)
Глянь! С окна
как будто спала пелена,
и комната просторной стала —
и т а м не глина ледяная,
а белоснежная кроватка —
там, на заснеженном просторе,
он будет спать спокойно, сладко.
Бранд
Что, Агнес?
Агнес
Тише, но спугни.
Бранд
(приблизившись)
Зачем гардину подняла?
Агнес
Прости, мой милый... Я спала.
Бранд
Во сне и ставят западни!
Закрой сейчас же!
Агнес
(умоляюще)
Бранд!
Бранд
Закрой!
Агнес
О, как же ты суров со мной.
Бранд
Закрой!
Агнес
(закрывает ставни)
Вот! Наглухо закрыла.
Но Бога я не оскорбила,
когда надежды ручеек
мне дал во сне воды глоток, —
в мечтах я душу освежила...
Бранд
Да, то ли Он прощает миру!
А тут, подумаешь, пошла
на поклонение кумиру.
Агнес
(разражаясь рыданиями)
Безмерен требованьям счет.
О милый, я изнемогла...
С земли не приподнять мне крылья.
Бранд
Напрасны были все усилья,
раз полной жертва не была!
Агнес
Я всем пожертвовала — вот!
Бранд
Нет, жертва жертву повлечет.
Агнес
(горько улыбаясь)
Но что могу еще я дать?
Бранд
Дай все.
Агнес
От нищей что же взять?
Бранд
О, много! Океан безбрежный
тоски, поток печали грешной!
Агнес
(в отчаянии)
О да, печали жив росток...
Что ж, вырви с корнем стебелек!
Бранд
Кто, жертву принося, рыдает,
тот в бездну дар свой отправляет!
Агнес
(с дрожью в голосе)
Твой Бог ведет крутой тропой!
Бранд
Для Воли нет тропы другой!
Агнес
Путь и для Милости был явлен.
Бранд
(резко)
Он жертвенниками заставлен!
Агнес
(смотрит в пространство, потом говорит дрожащим голосом)
Разверзлась бездна, и теперь
мне ясен смысл Писанья, верь.
Вот объясненье Слову...
Бранд
Слову?
Агнес
Почиет узривший Йегову.
Бранд
(крепко обнимает ее и прижимает к себе)
О, спрячься, спрячься, но гляди.
Агнес
Так надо.
Бранд
(отпускает ее)
Не гляди, молю!
Агнес
Страдаешь? Боль в твоей груди?
Бранд
О, Агнес... Я тебя люблю.
Агнес
И все-таки суров и хмур.
Бранд
Но я суров не чересчур?
Агнес
С тобой я ко всему готова.
Бранд
Ты думаешь, без размышленья
тебя увел я от забав
и не рыдал, тебя избрав
для мук и жертвоприношенья?
Той жертвы, что принесена
тобой и мной, не оценить.
Послушай, ты — моя жена.
Со мной ты до конца должна
призвание осуществить.
Агнес
Да, требуй, только будь со мной.
Бранд
Мне нужен, наконец, покой —
я буду строить храм большой.
Агнес
А маленький разрушен в прах!
Бранд
Да, храмы идолов в сердцах
должны быть сожжены грозой!
(Обнимает Агнес, как бы в ужасе)
Я знаю, мир вокруг тебя!
Мы обрели его любя.
(Идет к боковой двери.)
Агнес
Слушай, милый, можно мне
сдвинуть штору на окне —
или приподнять немного?
На одно мгновенье?
Бранд
Нет!
(Уходит в свою комнату.)
Агнес
Заперто. Погашен свет.
Память сердца под замком,
боль и жалость на засове
и запрет на каждом слове;
жить обречена тайком,
и ни неба нет, ни гроба —
на замок закрыты оба.
Нечем стало мне дышать
здесь, в норе уединенной.
О, куда мне убежать
от суровости закона?
И внутри, во мне самой,
неизбывный страх немой!
(Подходит к двери, ведущей в комнату, прислушивается.)
Книгу там читает вслух.
Тронет ли мой голос дух
гордый? Обрету ль участье?
И Господь под Рожество
слышит тех лишь, у кого
в доме изобилье, счастье,
хочет, чтоб вокруг Него
были праздничные лица,
чтобы танцы были, свечи,
благодарственные речи.
Праздник! Надо ль замечать
умоляющую мать?
(Осторожно приближается к окну.)
Пусть! Я ставни приоткрою,
чтобы хлынул свет рекою,
чтоб окно усадьбы дальней
засветилось в черной спальне.
Только Альф теперь не там...
Святки — детский праздник давний —
Альф отпущен с Неба к нам,
вот он, вот, стучится в ставни!
...Так и простоишь всю ночь —
мне нельзя тебе помочь:
твой отец все запер, слышь,
он мне приказал, сынок,
ночью не снимать замок —
не печаль отца, малыш,
возвратись на небеса,
где ребячьи голоса...
Только слез своих не выдай,
с другом не делись обидой,
не скажи: отец суров,
не велел снимать засов.
Им, погибшим в колыбели,
не понять дела и цели
их седеющих отцов.
Так что, ты скажи, сынок:
Он вздыхал и плел венок,
У него был скорбный вид..."
Вот его венок висит!
(Слушает, задумывается, качает, головой.)
Что со мною? Я спала?
Нет, не ставни между нами,
только жертвенное пламя
выжжет камень стен дотла!
Загорятся половицы,
рухнет, скрипнув, дверь темницы, —
надо через все пройти,
чтобы вновь его найти;
Надо много лет трудиться,
чтобы с ним соединиться.
Нынче праздник у меня;
с этого святого дня
все да будет по-иному...
Отыщу богатства дома,
то, что золоту подобно,
что лишь мать понять способна.
(Становится на колени у комода, открывает ящик, достает вещь за вещью. В это время Бранд открывает дверь и хочет заговорить с Агнес, но, заметив, что она занята, подходит вплотную и останавливается. Агнес не замечает его.)
Бранд
(про себя)
В рощах смерти ищет пищи.
Путь ее мечты — кладбище.
Агнес
Вот накидка, покрывало...
В этой вот сорочки длинной
принесен был на крестины.
(Держит сорочку на вытянутых руках, рассматривает, смеется.)
Ах, какой был сладкий, милый,
как же хорошо с ним было!
В церкви мы стояли, трое...
Варежки и шарф на горло —
вреден был нам воздух горный;
вот пальтишко, вот второе —
это Альфу очень шло,
только сделалось мало,
отложу его в сторонку.
Вот сапожки... Ах, ножонка!
Капор теплый, чтоб зимой
не озяб малютка мой,
весь из шелка, нов, красив —
умер Альф, не поносив... .
Мальчик, как же я глядела
на тебя, готовясь в путь!
А потом опять раздела —
и уж не могла взглянуть.
Бранд
(страдальчески заламывая руки)
Господи! Где взять мне силу,
чтобы возвратить в могилу
идола ее земного?
Агнес
Значит, я рыдала снова?
Вот пятно... И здесь пятно...
Боже, сколько мне дано!
Жемчуга бесценных слез,
страсти терпкое вино,
жизни роковой вопрос...
Белый плащ, в котором он
в жертву Небу приносил...
Как же я еще богата!
(Резкий стук в дверь. Агнес с криком оборачивается и в это мгновение видит Бранда. Потом дверь распахивается, и вбегает женщина, оборванная, с ребенком на руках.)
Женщина
(увидев детские вещи и услышав последнюю реплику Агнес)
Коль богата, мне отдай!
Агнес
Я бедней тебя трикраты.
Женщина
Все вы таковы! Прощай
(Бранд приближается и останавливается.)
Бранд
Мне скажи. Ты ищешь что-то?
Женщина
Нет уж — не твоя забота!
Лучше в поле пропаду,
чем к священнику пойду
слушать о моей вине!
Лучше брошусь зверю в пасть,
лучше со скалы упасть,
чем тебе меня проклясть!
Черт возьми! Зачем в ответе
за свое рожденье дети?
Бранд
(тихо)
Этот голос и черты...
Душу леденишь мне ты!
Агнес
Обогрейся, отдохни —
мальчик голодал все дни...
Женщина
Цыганенку места нет
там, где мир, покой и свет.
Нам — идти дорой длинной:
камни, горы, лес, вершины...
Нам — метаться, кочевать,
вам — навек гнездо свивать.
Нету нам нигде житья —
Всюду ленсман, фогт, судья
следом, точно псы, идут,
крепко свяжут, коль найдут.
Бранд
Здесь тебя никто не тронет.
Женщина
Здесь? В стенах? Под потолком?
Пусть уж лучше нас с сынком
ураган полночный гонит,
только дай ему пальтишко —
знаешь, старший мой сынишка
все унес его бельишко!
Вон какой он квелый, синий,
даже на ресницах иней.
Бранд
Да, цыганка, твой народ
гибельной тропой идет.
Пусть же твой спасется сын,
свет увидит — хоть один!
Женщина
Свет, спасенье... Да откуда?
Нет, не быть такому чуду,
не пройдет на этот раз —
черт войну пошлет на вас,
за сынка вас ждет расправа!
родина его — канава!
Там орали, песни пели,
и крестили не в купели, —
искупали в грязной луже,
черным углем окрестили;
с пьяной руганью бродяги
дали пить ему из фляги,
а потом его носили —
мужу, думаешь? Ха, мужу!
Для бродяжки нет позора,
что отцов у парня — свора!
Бранд
Агнес!
Агнес
Слышу.
Бранд
Ты должна.
Агнес
(в ужасе)
Чтобы все взяла она?
Нет, не надо!
Женщина
Все мое —
шелк, и бархат, и тряпье!
Все давай, все будет впору,
все равно он сдохнет скоро,
надо только, чтобы тело
эта рвань ему согрела.
Бранд
Слышишь, Агнес? Выбирай!
Женщина
Тут всего хоть отбавляй,
а для моего бедняжки
даже смертной нет рубашки!
Бранд
(к Агнес)
Не затем ли эта речь,
чтоб тебя предостеречь?
Женщина
Дай же!
Агнес
Нет! Не может мать
память сына запятнать.
Бранд
Если жертва не полна,
зря она принесена!
Агнес
(сломленная)
Память сердца, всю, с ростками,
вырву, раздеру руками!
Женщина, иди сюда,
мы с тобой поделим клад.
Женщина
Дай!
Бранд
Что-что? Поделим?
Агнес
Да.
Ты и все отнять бы рад,
только лучше уж убей.
Без конца я отступала
шаг за шагом... Здесь не мало,
половины хватит ей.
Бранд
Значит, вдвое покупала?
Агнес
(отдавая)
Вот сорочка. На крестины
мы в ней приносили сына.
Шарфик повяжи на горло —
детям вреден воздух горный.
Вот и капор — синий шелк —
до чего он Альфу шел!
Он и твоему пойдет...
Все возьми, цыганка! Вот.
Женщина
Все давай!
Бранд
Ты все дала?
Агнес
(отдает оставшееся)
Это плащ, в котором он
мною в жертву принесен.
Женщина.
Дочиста обобрала!
На крылечке посижу,
в узел тряпки увяжу.
(Уходит.)
Агнес
(пытаясь преодолеть себя)
Как невыносимо больно...
Больше не могу. Прости.
Бранд
Ты решилась добровольно
эту жертву принести?
Агнес
Нет.
Бранд
Все было бесполезно.
Значит, дар твой брошен в бездну.
(Хочет уйти.)
Агнес
(провожает его до двери, потом вдруг кричит)
Бранд!
Бранд
Ну, что?
Агнес
Я солгала.
Я всего не отдала.
Посмотри, вот эта малость
у меня еще осталась.
Бранд
Что осталось?
Агнес
(достает в несколько раз сложенный чепчик, который она прятала у себя на груди)
Вот, гляди!
Бранд
Чепчик?
Агнес
Весь в моих слезах,
смертным потом весь пропах,
здесь он, на моей груди.
Бранд
Идолу ты строишъ храм!
(Хочет уйти.)
Агнес
Стой
Бранд
Ну, что?
Агнес
Ты знаешь сам.
(Протягивает ему чепчик.)
Бранд
(приближается и, еще не взяв чепчика, спрашивает)
Хочешь этого?
Агнес
Хочу!
Бранд
Дай. Я сам его вручу.
Агнес
Кончено. Оборвалась
с этим дольним прахом связь.
(С минуту Агнес стоит неподвижно. Внезапно глаза ее загораются восторженной радостью. Бранд возвращается, и Агнес бежит ему навстречу, бросается к нему и весело кричит.)
Воля, Бранд! Освобожденье!
Бранд
Агнес!
Агнес
Прочь туман сомненья!
Все страданья позади,
сброшен груз о моей груди!
Самый страх взяла могила,
воля, воля победила!
Растворились облака,
смело я расправлю плечи —
в ночь, сквозь смерть, заре навстречу!
Кладбище. Погост. Могила.
Слышишь? Говорю без слез!
Бранд
Да, жена, ты победила!
Агнес
Да, теперь побеждена
дьявольская глубина!
Посмотри наверх, мой милый —
там малютка Альф сидит,
светлый, в золотом сиянье,
и сюда, на нас, глядит.
Если бы Создатель мой
каждый день мои желанья
выполнял бы, без предела,
я и то бы не посмела
требовать дитя домой!
Как же всемогущ наш Бог,
как он славен, если мог
сына в жертву принести,
от безумья мать спасти,
дух направить к возвышенью,
уберечь от искушенья...
Мой любимый, дай мне руку —
долго за меня ты дрался,
в смертных муках надрывался,
всякий раз скрывая муку.
Но теперь со всею силой
требуют тебя на небе.
Ты ведь сам избрал свой жребий —
все или ничто, мой милый!
Бранд
Ни к чему твои намеки.
Выполнен наказ жестокий.
Агнес
Разве ты не помнишь Слова:
гибнет видевший Йегову.
Бранд
(отшатываясь)
Как? И этот свет погас?
Агнес, нет! Сто тысяч раз
говорю тебе, что нет!
У меня душа сильна,
ты не можешь, не должна...
Ведь иначе — что мне свет?
Что мне радости побед?
Раз любви, л ю б в и-т о нет!..
Агнес
Выбор совершить спеши!
Хочешь — к мраку возврати,
к идолу моей души...
Женщине не дал уйти —
возврати мне шелк, тряпье,
горе горькое мое,
дни и ночи взаперти,
тусклое мое житье,
безысходность — возврати!
Ты обязан выбрать сам,
я на все склонюсь в бессилье —
хочешь, обломай мне крылья,
тяжесть дней к ногам привесь,
сделай так, чтоб к небесам
я не устремилась днесь,
чтобы долго я жила, —
вырванная из глуши,
пусть я снова мрак познаю.
Я покорная жена,
волю мужа принимаю,
спорить с нею не должна.
Выбор совершить спеши!
Бранд
К старому возврата нет...
Агнес, но вдали отсюда,
может быть, свершится чудо:
ты услышишь жизни шум,
сбросишь бремя мрачных дум,
обретешь покой и свет.
Агнес
Что ты говоришь, мой муж!
Я не верю! Неужели
призванный изменит цели
и забудет сотни душ
для единственной души?..
Выбор совершить спеши!
Бранд
Выбора отныне нет.
Агнес
(бросается к нему в объятья)
О, спасибо за ответ.
И за все благодарю —
ты мне показал зарю,
ныне в ночь меня сведи
и у ложа будь со мной.
Бранд
Завершен твой труд дневной.
Агнес
Свет зажегся впереди!
Извела меня борьба,
я устала, я слаба,
но, пока жива, люблю, —
Бога буду прославлять!..
Спать...
Бранд
Спокойной ночи.
Агнес
Спать...
Спать… За все спасибо... Сплю...
(Уходит.)
Бранд
(прижимает руки к груди)
Верь. До смерти, неизменно.
Будь своим потерям рад!
Знай: победа — плод утрат.
Что утрачено — нетленно.