Королева Светлана. Баллада
Жила Королева Светлана
На острове в замке пустынном,
Мятущихся волн океана
Ее развлекала картина.
Обет быть всегда безгреховной
Был ею духовнику данным,
И только лишь пылкий садовник
Влюблён в Королеву Светлану...
Она выходила ночами
В пруду одиноком купаться,
И жадно следил он глазами
Как с плеч её падало платье.
Фигуру её обнажая,
И плакал садовник от счастья:
О, как я тебя обожаю,
Изведать твоих бы объятий.
И вот, в одну ночь он решился
В любви своей пылкой признаться,
Приблизился и поклонился,
Не дав ей с водою расстаться.
Сказал, -- «что готов все исполнить,
Любое пройти наказанье,
Но лишь Королева позволит,
С ним ложе разделит в лобзанье»
-- «Обет быть всегда безгреховной
Был мною духовнику данный,
А ты -- всего лишь садовник,
И будет тебе испытанье.
Не может садовник так просто
Возлечь со своей Королевой.
Ты должен покинуть мой остров,
Навек одев шкуру оленью».
Таким было то заклинанье,
Но взгляд её был столь прекрасен,
Что выбрав себе наказанье,
Садовник сказал: «я согласен!»
Она возлежала как роза
На глади постели атласной,
Ей ведомы сладкие позы
Из камасутрических басен...
Он бросил к ногам ее стройным
Созвездия лет и волнений,
Казалась их пара влюблённой
Духовнику в скважину двери.
И ночь пронеслась, словно сказка,
Гладь неба анёвой зардела,
Но камень не топится в ласках
И сердце ее не жалело!
Он в миг превратился в оленя,
Посажен на парусник дивный,
Понесся сквозь бури и пены,
Забыв, в чём желанья повинны.
И снова ей гладь океана
Тоскливые шепчет напевы,
Бурьяном колючим и странным
Стал сад зарастать Королевы,
Обет быть всегда безгреховной
Был ею духовнику данным,
Но годы стирают всё словно
Следы на песке океана.
И вот закатилось то царство,
А быть всё могло ли иначе?
Гордыни нелепо коварство,
И кто по могиле заплачет?
Он видел далекие страны,
И став благородным оленем,
Он встретил богиню Диану,
И встал перед ней на колени:
«Владычица ада и рая,
В душе моей страшная рана,
Я страстью любовной сгораю,
Верни меня в царство Светланы!
Я был человеком когда-то,
Садовником дивного сада,
Но то за любовь мне расплата,
Что не был я царского сана.
Вдруг сжалится та надо мною,
И снимет оковы проклятья,
Я буду глядеть под Луною,
Как с плеч ее падает платье...»
-- «Тебя я отправлю, но реки
Вернуться, увы, не заставить,
Ты станешь опять человеком,
Утративши только память!»
-- «Одно все! Корабль и ветер,
Ты дай мне, владычица мира,
Ее бы мне только лишь встретить,
Живущего в сердце кумира...»
Он снова на острове дивном,
В просторных покоях Светланы,
Но где она? Всё в паутине,
Не видно в окно океана.
Вошел вдруг духовник несмело,
Он стар был и черен, как сажа:
-- «Не стало, -- сказал, -- Королевы,
И замок покинула стража.
Теперь ты свободен, и можешь
Отречься от памяти грешной,
Богами ты облагорожен,
Чтоб облик вернуть человечий.
Нам нужен Король в Королевство,
Ты был как садовник достойный
Сегодня принять то наследство
От той передачи любовной!»
Олень же промолвил, -- «Послушай!
Веди же к могиле любимой!
Не с тем я пришел, чтобы душу
Замазать беспамятства гримом!»
И вот саркофаг перед ними...
Надгробье рельефом объято.
В посмертной застыв пантомиме,
Лежит то, что жило когда-то.
И вот он на камень ложится,
И камень собой обнимает:
«Да будешь ты в смерти мне сниться!»
И так он, ложась, умирает.
Проходят года и столетья,
Не стало уже Королевства,
Дуб вырос, корнями, как плетью,
Окутав то самое место.
И чёрная чайка к подножью
Тех скал иногда прилетает,
И эту историю с дрожью
Пришельцам она излагает.