(Поэзия в прозе)
Вставая утром и открывая шторы, поднимаясь с ложа и глядя в окно, я крещусь и вижу картину одну и ту же: храм и дом на зелёном лугу, на нежно-зелёном; храм и дом, храм и дом на лугу под древним могучим клёном.
Потом я вживаюсь в день: размениваюсь и лгу, осуждаю, горжусь, спешу, суечусь, говорю, бегу, отдыхаю, ленюсь, хандрю…
Возвращаются стрелки часов на восток. На восток возвращаются стрелки. И стрелкИ покидают свой пост у ворот. Возвращаются стрЕлки. Падает занавес дня, словно седло на коня. И я отправляюсь к себе по своим же следам на песке, по остывшей золе, по холодной росе, по асфальту шоссе, по проточной воде возвращаюсь к себе.
На закате звездЫ, именуемой солнцем, на закате звезды я крещусь перед сном и смотрю в окно, я крещусь перед сном и вижу картину одну и ту же: храм и дом на зелёном лугу, на нежно-зелёном; храм и дом, храм и дом на лугу под древним могучим клёном.
Умирая, я понимаю… Нет, простите. Засыпая, я понимаю, что видел картину Рая, — ту самую тишину на зелёном лугу, на нежно-зелёном, под древним могучим клёном — тишину в нежно-зелёном.
Вопрошаю себя: что заставляло, что принуждало меня ежедневно искать суету, ежедневно (!), ежедневно седлать коня и удаляться всё дальше от дома и храма, и клёна на нежно-зелёном, на вечно-зелёном лугу?
2001 год
(Из книги стихов "Иное")