Не судите же строго,
что я так невесёл!
Я иду по дорогам
среди вымерших сёл.
И давно я не знаю,
не пытайте меня,
где ржавеет комбайн,
что тут я гонял.
Вы же видите сами -
неизвестно когда
всё вокруг рассосало
по большим городам.
На бескрайних просторах
только туч паруса
да стволы из бетона
растут в небеса.
Кто-то в будущем станет
выяснять, может быть,
для чего было ставить
в чистом поле столбы;
точно так же, как видом
всех своим непростым
счас дивят пирамиды
в барханах пустынь.
Я своими глазами
вижу сам, не ослеп -
всё вокруг исчезает,
да и я в том числе.
Я - давно уж не в теме.
Я своё отгулял.
Я умру здесь, потерян
в заросших полях.
Но ночами когда-то
начинает гудеть
словно шмель элеватор,
не стоящий нигде,
и идут сквозь просторы
по обломкам мостов
почтальоны, которых
не видел никто,
и несут они письма
никому никуда,
и, о том поразмыслив,
понимаешь тогда,
что пропавшее в бездну
всё равно, всё равно
не настолько исчезнет,
чтоб вовсе на дно.