Нет, не Радищев я, не Ломоносов...
Брожу по неприкаянности лета, как тот воришка мелкий - божий тать,
А рядом и во мгле, и в день дождливый, ведь надо же! толпа тупых ослов,
Советом все сильны, и в том интрига: не нужно ни ценить, ни почитать,
Оставьте вы меня, прошу вас, люди, до Времени Незначимости Слов!
Когда за вас всё сделает болванчик, поэту стих напишут небеса,
Когда любовь растелится туманом над сонмищем отвергнутых богов,
Когда жена исчезнет, растворится, за солью убежав на пол часа,
Тогда наступит утро отрезвленья - враждебность всех, и близких, и врагов.
И ты устанешь быть святым пророком, ведь стольких ты на свете повидал!
Умолкнешь до зимы, а там и лето, забудется безмерная тоска,
Как много в небе этом бурой охры - закат-то, погляди, кроваво-ал,
Нет боле боли этой нестерпимей - напьются ныне крови облака.
Подумай, друг, мой славный человечек, ты ведь один остался у меня,
Пред тем, как пасть на дно своих печалей - останови безволие коня!
Декабрь 1978, правка - лето 2023 года.