* * *
Сама я этого хотела,
Когда, воскликнув: «Ни за что!»,
С изголодавшегося тела
Мгновенно сбросила пальто.
А следом и другие вещи
Окрест усеяли траву,
И я пошла вперед зловеще,
Пошла к родному существу.
Он музыкантом был от Бога,
Играл он в цирке на пиле –
Тот нежный юноша из Того,
Родившийся в Йошкар-Оле.
Его антрепренёр-кавказец
За тыщу гривен продал мне.
Ну что ж, я обрела экстазец,
Отбила денежки вполне.
Была я наглой и циничной
И покупной вкушала блуд,
И опыт женщины публичной
Мне очень пригодился тут.
И лишь когда мой людоедик
Без чувств свалился на газон,
И сморщился мужской предметик,
И в толще тела скрылся он, –
Припала я, беззвучно плача,
Тогда к эбеновой груди.
Как храм любви, сияла дача
Моя над плёсом Лыбеди.
Я прошептала: «Каннибальчик,
Прости, но я тебя убью.
Не вправе знать какой-то мальчик
Про слабость женскую мою.
Я начала уже влюбляться,
Но нет! Общаясь со страной,
Должна я навсегда остаться
Всё той же женщиной стальной».