Для меня дверь стала тяжелее,
чем вчера.
Окутан ядовитым светом коридор.
Здесь больше не будет "ты и я",
что проводили вечера
и ставили через паузу минор.
Почему вы все молчите,
дамы и господа?
Почему вы все смотрите на меня?
Вы потом не кричите,
что я сказал что-то не так.
Летит слово за словом, а всё без толку,
воду в уши вливать я могу.
Я тогда оформлю помолвку
на своём верховном "эго".
Трижды нажатый спуск,
возмущения, предупреждения, тормоза...
Вы, пожалуйста, не орите на меня,
уважаемые дамы и господа.
Я много говорю, не зная
границ для мнения,
Ведь для того дана позиция,
я имею над языком управление.
Частично знаю, что такое демократия,
поэтому спрашиваю, что, да как,
А у вас произошла голоса ликвидация,
не можете ответить, погружаясь во мрак.
Сцена.
Я читаю эссе о жизни.
В виске запульсировала вена.
И томата брызги.
Это вам кажется, что я грязный
и неумытый.
Это вы ещё не слышали мою речь,
слова мои, паразиты...
Я снова говорю на своём разговорном,
не пытаясь быть чуточку грамотней,
И раздражающий метроном
становится всё более невнятным.
Лечить душевные раны путём
словарного запаса в виде мата
довольно неплохо с вашей стороны.
А то что было дерьмом
остаётся, и маленькая зарплата
кидает меня в криминальные подворотни.
Моли о помощи, повышая голос.
Требуй выгоду, изгоняя страх.
Но по-прежнему твой главный минус —
искусственный прах.
Раз, два, раз, сто
предложений я написал.
Раз, три, десять, стол,
имя на жест поменял.
Я буду говорить, покуда у меня есть
язык.
Я не буду молчать, если так надо.
Я экстраверт, меня воспитывала страсть.
А ты хотела лишь станцевать со мной
танго...