Они узнали друг друга сразу. По глазам...
- Привет, Малыш!
- Привет, милый!
- Сколько лет мы с тобой не виделись? 30, 35, 37...?
- Ааа, какая теперь разница.
- И то верно. Я все время о тебе вспоминал и думал, ведь ты была, есть и будешь моей истинной любовью, моей маленькой, хрупкой, но такой сильной, смешной девочкой.
- Да, какой там скучал, я по-звериному тосковал без тебя.
- Я был так влюблён в твои смешные веснушки. Весной, под солнечными лучами они становились похожими на крошки молочного шоколада и мне постоянно хотелось слизать несколько крупинок, чтоб попробовать, какая ты на вкус.
- А наши лыжные прогулки. Когда мы разгорячённые выскакивали из леса на залитую солнцем поляну, ты выбирала себе молоденькую в пол-обхвата берёзку, становилась к ней спиной, закрывала глаза, подставляла лицо солнцу, и несколько минут стояла впитывая солнечный свет. А я смотрел на раскрасневшуюся тебя и не мог оторваться. В этот момент я ясно осознавал, что именно это и есть миг счастья. Пусть короткого, зыбкого, но нашего. И ни с кем мы его делить не собирались. И, вообще, ты у меня ассоциируешься с солнцем.
- Только вспомни, мы были такие пылкие, безбашенные, спонтанные, легкие на подъем, что зажигались друг от друга как спички от коробка. Собраться на край света нам хватало пяти минут. Тогда мы, в любое время дня и ночи, садились в машину и ехали куда глаза глядят, без цели, просто так, чтобы почувствовать это ни с чем не сравнимое ощущение движения, душевного полета. Кода в заснеженном лесу расчищали до земли поляну, чтобы просто попить чаю с шиповником из термоса, или устроить маленький пикничок. И всё было просто, скромно, без излишеств.
- Точно-точно. Это было волшебное время. Мы могли из ничего сделать грандиозный праздник, а после сами долго удивлялись тому, что у нас так здорово всё получилось.
- Жаль, что жизнь нас развела так жесто...
- Давай не будем сейчас о плохом. Давай о хорошем, светлом, ведь у нас его столько было.
- Давай. А помнишь, как пили из горлышка земляничное вино в Ботаническом саду и потом долго-долго целовались?
- Помню, ха-ха... А после бегали от дружинников битый час. Я тогда так испугалась.
- А как в конце мая, на машине сорвались с подмосковной дачи в Питер в одних шортах и футболках, а там ветрище и плюс два, и люди в пальто и сапогах ходят. На нас тогда, как на папуасов смотрели... Вот умора была.
- Конечно помню. Я помню всё, каждый миг проведенный с тобой помню...
Они стояли на краю пропасти, впереди виднелись бурые горы и бело-голубые облака. Она уютно уткнулась ему в плечо, как это делала всегда, и впервые за много лет осознала, чего именно ей так не хватало все эти долгие-долгие годы. Она была спокойна, как никогда.
- Слушай, давай, как тогда, со скалы в море, помнишь.
- А давай!
- Не страшно?
- С тобой не страшно.
- Но под нами нет воды.
- Зато есть мягкие облака.
- Точно не страшно?
- Ни капельки.
- Ну, что, тогда полетели?
- Полетели!
- Вперёд! Ихууу......
В одно мгновение, два осциллографа нудно, однотонно заныли, и вытянули графики в идеально прямые лини. По реанимационной палате прошло нечто похожее на легкий ветерок. Они лежали рядом на каталках, её рука была в его руке, лица были светлыми, и безмятежными...а впереди был полёт в вечность.
За всё время в палате, куда их привезли с сердечными приступами, не было произнесено ни единого звука.
Дефибрилляторы были бесполезны. Никто из них не хотел возвращаться назад.
Продолжение здесь - http://stihi.ru/2023/10/27/6525
Полёт в вечность
Аиса Лис
Он первый открыл глаза. Чувства мгновенно переполнили грудную клетку, взорвались, словно новогодняя хлопушка и рассыпались по всему телу нежными бусинами. Она ещё спала, укутанная бело-голубым облаком, подложив обе руки под щёку. Нижняя губа в таком положении была похожа на вишенку, пепельные ресницы слегка подрагивали, орехового цвета локоны разметались вьюжными волнами, один из них ниспадал на лицо. Молодой человек аккуратно поправил волосы девушки, обнажив кокетливые веснушки. Она улыбнулась во сне.. Бусины плавились в нём приятной истомой.
Он посмотрел на свои руки и удивился их юности, на вид соответствующей возрасту 17-20ти лет. Те годы были самыми беззаботными и счастливыми для них. Сейчас они плыли по небу в мягком сказочном облаке, в котором с четырех сторон были окошки и можно увидеть всё, что происходит вокруг. В густом тёмно-синем небе мимо них проплывали необычные предметы, похожие на огромные ёлочные шары. Юноша присмотрелся, каждый шар был особенным, их содержимое находилось в постоянном движении.
Один был полностью цветочным и миллиарды цветов постоянно распускались, сменяя друг друга. Следующий шар был залит северным сиянием, в котором мелькали айсберги, белые медведи, олени, треугольные горы, усыпанные ёлочками. Третий был похож на Пандору с джунглями и океанами, которые пестрили яркими обитателями. Вокруг этого шара плавно скользила Эйва множеством своих божественных растений.. Четвёртый шар был миром Сальвадора Дали. Психоделический перфоманс завораживал невероятно. Причудливые фигуры медленно шагали и перетекали на холсты, застывали на несколько секунд, затем снова начинали двигаться, принимали объёмную форму, поднимались, шли ещё какое-то время и исчезали в дали. Сюжеты были известными и новыми, которые Салвадор писал уже после своей смерти. Вальяжная Гала сидела верхом на голове носорога, ногами обвивая его рог. Голова вместе со своей всадницей изящно лавировали меж неуклюже движущихся образов и как будто бы держали под контролем происходящее. Показался другой шар..
В этот момент девушка потянулась нежным котёнком, проснулась и с восторженным вздохом села на облачной перине. Юноша тотчас же крепко обнял её и произнёс:
- Дорогая! Наш прыжок в пропасть оказался полётом в вечность! Мы вместе, молоды и счастливы, парим в космосе...Посмотри, какие необычные миры вращаются вокруг нас!
Девушка ответила:
- О, это же мой сон, который повторялся вновь и вновь, когда я страдала без тебя там...на земле. Я знаю, нам нужно выбрать один из миров. Это будет наш рай.