Глава 24. О лиловых фламинго и как в склепе пахло сиренью
Основная трудность, которую сначала обнаружила Алиса, заключалась в том, чтобы управлять своим фламинго. - Льюис Кэрролл
Чад сказал заветное слово, но застал Лорелей врасплох. Когда его губы вывели слово «люблю», сердце ведьмы забилось так быстро, что магическая энергия выбилась из – под контроля. Разные бывают последствия волшебного возбуждения: лавины, грозы, землетрясения, ураганы. Но в нашем случае чувства были искренне, а удивление обвито добротой, так что магическая энергия выбилась из – под контроля и создала стайку фламинго. В лучах уходящего солнца они казались лиловыми. Птицы не получились обыкновенного роста, они получились ростом с котов, но их было много, поэтому наши беглецы оказались в гуще лилового теплого оперения, которое создавало тихое пение – урчание и хлопанье крылышками в знак того, что они не понимают сами, как они оказались здесь. Щеки Лорелей покраснели, расширенные зрачки выдавали волнение. Но она смогла собраться с мыслями и пробраться к двери, чтобы распахнуть ее.
- Красивые птицы. Ты очень талантливая кудесница.
- Это вышло случайно. Я сама от себя не ожидала. Ты не видел каких черно – фиолетовых воронов создавал Вел. Умных и образованных – Лорелей все же удалось открыть входную дверь, так что фламинго вереницей, как стайка летучих мышей выпорхнули в проем, направившись к воде.
- Но это же прекрасно, пусть и не осознанно.
Но ведьма явно не собиралась продолжать тему для разговора о прекрасном. Она нагнулась к походному мешку и провела рукой по бутанам роз, так что цветы задрожали, послышалось сонливое перешептывание.
- Мы уже на месте? - одна из роз повела бутоном. И ее сон, как рукой сняло. В голосе послышались нотки гнева, - Мы до сих пор не дома! И чем же вы занимались? Подождите, - роза будто сменила гнев на милость, - Я будто. Хотя нет, быть того не может.
- Вороны говоришь. Как твой Амадео? Подожди, - Чад присел рядом, на его лбу пролегла морщинка, - Лорелей, я вспомнил, кто продал мне розы. Точнее, я вспомнил разговор. Это было на южном рынке. Мужчина, он был в синем балахоне. Низкий капюшон скрывал лицо. Но он был не столь высок, а руки не молоды. И под его взглядом мне было неловко. Его заинтересовала моя ладанка – мешок, а в ней паучок. Он словно видел его насквозь. Он еще спросил, откуда он у меня. А я сказал, что это работа двух людей. Но я не говорил, что ты приложила к нему руку. Но он сказал, что от него веет шепотом скалы.
- Ты уверен? Почему ты не сказал сразу?!
- А может нам объяснят, где же мы, почему нам знаком этот дом?!
Но Лорелей не обращала внимания на возмущение роз и на расстроенное лицо Чада.
- Чад, мне нужно в усыпальницу верховных магов, мне нужно поговорить с Велом.
- Что значит поговорить с Велом?
- Его прах еще не среди синих роз, но их создал он. – ведьма показала на цветы, которые поворачивали бутоны то на мужчину, то на кудесницу, - Он знал, что я должна вернуться.
- Но разумно ли идти в усыпальницу?
- Не разумно было Велу доверять розы тебе. Он мог связаться со мной иначе!
- Значит, он просто не мог. Но тебе нужно отдохнуть. Мы можем пойти и ночью.
Ведьма смерила взглядом Чада, взвешивая его слова.
- Должно быть, ты прав.
Наши путники легли поспать, но, когда тонкий старый месяц был на небе не первый час, они снова взошли в воду. Чад зевал и ежился от прохлады, явно предпочитая теплую постель. Но Лорелей была не преклонной, жалея, лишь о том, что не может оставить его с розами одного в доме Вела. Ведь Чад – не маг.
Они оказались в небольшом углублении. Рядом находилась большая мраморная ракушка. От ее белого свечения Чад зажмурил глаза. Лишь, привыкнув к свету, он стал различать очертания небольшого входа. А за ракушкой синие бутоны роз, разной высоты и размеров.
- Это и есть усыпальница? – Лорелей зажала рукой рот Чада, вслушиваясь в темноту. Затем, взяв мужчину за руку, ведьма прошла к маленькому входу. Кудесница повернулась к нему спиной и прижалась, притянув к себе Чада, и обняла акробата. Из проема возникли длинные прутья лиан, которые овили их руки и ноги.
- Держись, - прошептала Лорелей.
Под ногами их исчезла земля, их резко бросило вниз на большой скорости. Они летели по сложным извилистым лабиринтам. Пока Чад не почувствовал, что висит вверх тормашками. Но Лорелей стояла рядом на своих ножках и зажигала появившийся факел в ее руке. Лианы разжались, так что Чад упал к ее ногам, а за ними была белая длинная лестница без перил, уходящая в глубину.
- А у вас нельзя просто войти, без всяких препятствий?
- Нет. Ты вошел, потому что со мной. А я занесена в список разрешенных Велом и исключить меня нельзя навечно. Только верховные маги дают разрешение. Не каждый чародей может побывать в усыпальнице, - Чад приподнял брови, - Идем.
В склепе было тоже белоснежное свечение, что и снаружи. Только необыкновенно тихо. На стенах были нанесены записи, на языках, которые Чад не знал. Они шли уже около получаса, когда Чад сказал:
- В склепах обычно пахнет иначе.
- О чем ты? – Лорелей усиленно искала.
- Ну, пылью, дряхлостью. Этот запах присутствует. Но здесь есть и другой запах. Запах сирени.
Лорелей встала.
- Ты уверен? Я, когда волнуюсь, не чувствую запаха.
- Уверен. Я не перепутаю сладкий запах.
- Он у тебя очень изобретателен. Особенно, когда он открыл дверь под носом Марвела, - на одной из плит сидела Джина, скрестив руки на груди. Видя настороженный вид Лорелей, женщина продолжила, - О, не беспокойся, Верховного мага со мной нет. Но ты зря ищешь Вела здесь.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, он оставил одну оболочку, а сам исчез, сразу после такого, как привез меня с южной провинции. Он не доверял Марвелу, понимая, что он не будет ждать назначения. Слишком долго он ждал. Никто так и не знает, где сила Вела, кому он ее подарил. Но не нынешнему верховному магу.
- Почему я должна тебе поверить? Зачем же ты шла сюда, не захватила Марвела, - по лицу было видно, как Лорелей напряжена.
- Ну, смотря на тебя за ужином, я поняла, что ты сильней. Иметь тебя во врагах опасно. А, если ты проиграешь в этой битве. Я просто ему не расскажу, что видела тебя здесь, - Джина спрыгнула с плиты. Она видела, как вечером Марвелу доставили стрелу с мощным вылитым наконечником. Гномы постарались на славу. Джина не сомневалась, что, когда муж облюбовывал ее взглядом, он питал ее злобой, ненавистью, а значит, трусостью, что он хочет отомстить за свою боль, - Но лучше вам уходить, на ракушку наложено распознавание. Пусть ты и обманула на время стражей. Но Марвел почувствует твое присутствие. Точнее она заверещит – ведьма похлопала по стене ладошкой, - Забирай человека. И уходите. Вы успеете.
Но Лорелей думала иначе. Но часть словам верила Джине. Ей хотелось остаться у власти, а не остаться ни с чем. Кудесница подошла к Чаду и снова обняла мужчину со спины.
- Вверх.
Поднятие было легче, чем спуск. Они приземлились возле синих роз в долине. Белоснежное свечение осталось позади. Но глаза быстро привыкли к темноте, так что можно было смотреть на окружающие их розы. Их кусты чаще всего были высокими, от небольшого ветерка бутоны качались и шелестели. Но Чаду казались, что они перешептываются на древнем забытом языке. Розы в мешке задрожали, ощущая дом.
- Лорелей, Джина права, тебе нужно уходить, - Чад еле поспевал в темноте за кудесницей, она шла уверенно в центр долины.
- С каких пор ты слушаешь ведьм?
- С тех пор, как я потерял сердце.
- Чад, не сейчас! Мы почти пришли.
- Как мило. Спешите?!