Он всегда преисполнен смиренья
и немного наивен на вид.
Только взгляд иногда на мгновенье
пустотой леденистой сквозит.
Он пионы, фиалки и маки,
возвратясь из конторы домой,
из цветной вырезает бумаги.
В выходной по дороге прямой
к горизонту походкой упругой
марширует часа полтора.
А в квартире шагает по кругу,
созерцая узоры ковра.
Он не любит людской круговерти,
опасаясь неведомых бед.
Им владеет влечение к смерти,
и давно - только это секрет.
Он всегда преисполнен смиренья
и немного рассеян на вид.
Он не верует ни в воскрешенье,
ни в бессолнечный зыбкий Аид.
Он завидует самоубийцам,
по квартире блуждая в тоске.
"Разве в смерть невозможно влюбиться?"-
записал он в своем дневнике.
Он зачем-то на прошлой неделе
мне об этом рассказывал сам.
Мы в кафе привокзальном сидели.
Он несвежий жевал круассан,
о своем повествуя секрете.
Наконец в ожиданье затих.
Я ему ничего не ответил
и советов не дал никаких.