Пусть грубияны говорят, что им взбредет,
хоть каждый мнит, что Глупости он чужд,
но посмотрите, как светлеют лица,
когда на кафедру взойдя, несу я чушь,
скучнейшее собранье начинает веселиться
так, будто выпило горячий пунш!
А ведь до этого умнейший ректор
пытался научить, как сбросить груз забот
все слушали, имея лица, такие,
будто завтра всей толпой идти на эшафот.
Подобно тем, кто воздавал умело похвалу Уму
я вместо менторской тоски, как скоморох иль шут
воздам хвалу самой себе и пусть все мудрые от зависти умрут!
Пусть глупо, только как мне не трубить об этом,
когда сама себе глупец и на дуде себе игрец ? При этом,
скромнее я того, кто скромностью ведомый и стыдом,
боясь себя, найдет продажного ритора-пустозвона
чтоб слушать похвалу себе из чуждых уст,
да и поверит сам, не мухе он подобен, а слону!
Тогда, как я открыта и честна и не в обиде,
что вместо благодарности выслушиваю вечную хулу.
Я не желаю остроумием блистать,
им блещут те, кто пишет речи 30 лет,
потом читают так, как будто сочинили на лету,
иные просто мысль чужую проскрипят,
так, между дел, как будто бы свою.
Тогда как я, ведомая божественною силой,
что в голову взбредет, тем и палю!
К чему слова, когда мое лицо, глаза, чело
все обо мне вам говорят!
И если кто- то вздумает представить все иначе,
мое обличье опровергнет этот взгляд!
Всегда и всюду неизменна я,
а те, кто прикрывается личиной мудреца,
как обезьяны в мантиях, ослы во львиных шкурах
пусть притворяются, но уши их ослиные торчат!
Когда б хотела быть мудроподобной,
тогда вставляла б я мудреные словечки,
чтобы звенели словно бубенцы, иль
извлекла из древних рукописей пыль,
чтобы в глаза пустить тому,
кто ни черта не понимает,
но громко хлопают ушами,
чтоб не сочли их дураками.»