Нет ласточек слепых, и нет мышей дебильных
ни при набегах волн, ни при больших ветрах,
ни при разливах рек, красотами обильных,
ни при любых цветах на праздничных столах.
Нет многого вокруг, даже когда всё видно,
включая неизвестный облакам поток,
и по себе само такое не обидно,
когда никто не знает, где ютится рок,
красивый как всегда и жуткий как «не очень»,
и медленный, как столб, и быстрый, как стрела,
и пунктуальный, как иное «между прочим»,
и наша жизнь сама всегда ему мила.
Расчёт не прост и прост, описанный и в книгах,
и там, где не видны вообще его следы,
в невидимых он есть, необъяснимых мигах,
и у любой сверхновой пламенной звезды.
Осталась только всю существенную малость
немного одолеть или представить, что
как будто одолел, чтоб снова оказалось,
что мы на самом деле в том же шапито.