Вспоминается много чаще, чем никогда:
как вскрывались коконы, таяли города,
растворяясь в послетайфунном белесом мареве.
Как хотели стать взрослыми и никогда не стали.
Доходила по шею, грозясь утопить, вода.
Просыпались где непонятно и не собой,
за любовь принимали сердечный случайный сбой,
вспоминали, мучительно щурясь своим мучителям.
И спасибо за ряд из букв моему учителю —
швы наружу, но вышел цельным кровавый крой.
Память выкинь, как повилику, срывай, сжигай.
Я, признаться, в тебе вижу только теперь врага
и признать не хочу, что когда-то иное виделось.
Не старайся держаться, мы навсегда в обиде
или — как это смотрится со стороны — в бегах.