сквозь высокие туи, на гортензиях солнце,
оно падает на них, лениво, будто пьяное.
упрашиваю родных, оставить, вечно страшащийся чего-то социум
и увезти меня хоть на неделю в Санта-Лючию-Де-Пьяве.
Венецианские витражи, бы может - взбодрили,
поддались бы мне новые струнки-строчки.
а то когда книгу свою, в руках покрутила,
как будто поставила точку.
да и на тебя, смотрю теперь не через дымку,
задыхаться перед нашей встречей перестала.
разглядела дешевый прищур и погрешность в улыбке,
а может быть просто устала.
я помню, мне не никакая тогда ни Лючия, ни Санта,
я бы секунду с тобой не променяла, на званый ужин на вилле де Руффало.
предложи мне за твои секреты, россыпь черных бриллиантов,
я бы тебя не сдала и ни секунды бы не думала.
теперь мы встречаемся по соседски,
разговор о погоде и поездке на Кавказ.
ты говоришь нужно видеться чаще, зовешь на вечер светский,
а я больше не хочу. ни бриллиантов, ни нас.
и где-то возглас надрывный, на той стороне,
я старше душой, но младше вид.
жутковато танцую, на смятой простыне,
в блаженстве, за этот мой к тебе равнодушный визит.
я лежала у Этны, на Таормине,
ты клялся мне в любви, но скрещивал пальцы.
я не замечала ни рыбаков, ни устриц, не брали Итальянские вина.
я проклинала Людовика Эйнауди, за громкость внизу с его сопровождением музыкальным.
сейчас я бы выключила все средства связи,
одела бы сарафан Дольче весь в цветы и лимоны.
мне бы хоть на день в Позитано.
я хочу в Италию, хочу жить и наконец могу себе это позволить.