- …Понятие воровства за последнее время сильно изменилось. Если раньше воровством считалось кража, совершенная кем-то скрытно, или при отсутствии владельца, то теперь это можно делать открыто, у всех на глазах. Потому как владелец украденных ценностей тоже вор, априори, иначе бы он ими не владел. Ибо неворованных ценностей давно не существует. Мы все воруем друг у друга. Таким образом, если вор крадёт у вора, само понятие «воровство» пора называть по-другому. Скажем, по-русски «взячеством», а не «клептосом» по-гречески. И людей, участвующих в этом, называть не «ворами», а «взятями». И «ценности» обзывать просто «чушью»… Все записывают?
Молодой бородатый лектор в ношенных футболке и шортах отвлёкся от текста в планшете и осмотрел озорными глазами аудиторию поверх модных затемненных очков.
«Ray-Ban», - с уважением определил их бренд Пал Палыч, сидевший в первом ряду перед трибуной. Остальные работники управляющих компаний, расположившиеся в переполненном конференц-зале городской администрации, согласно прогудели в ответ. Им всем перед лекцией выдали новые блокнотики и шариковые ручки, а выключенные телефоны попросили сложить общей кучей в картонную коробку, которую длинноногая девушка едва унесла в соседнюю комнату.
- Пишите-пишите! - приказал лектор с усмешкой. – Писать ещё не разучились?.. Кто вам ещё такое расскажет? Не Первый же канал…
- Так вот, - он поправил очки и обратился вновь к планшету. - С понятиями определились… Теперь с действиями… С этого месяца вы все не работаете, а служите. Запомнили?.. То есть рабочее время как факт отменяется, и вы все двадцать четыре часа в сутки находитесь на службе в связи с военным положением. Есть вопросы?.. Что?.. А парни в окопах могут уйти на выходной или на обед?.. Тогда сядьте и записывайте!.. Следующее: аванс и получка отменяются. Будете жить на одну халтуру и то, что друг у друга украдёте. А не хватит – продадите, что раньше украли… Что?.. Это вы мне говорите?.. А откуда у вас и квартира, и дом, и дача, и машина? Вам вашу зарплату за десять лет сложить, так на хлеб бы на год не хватило! Вы бы уже с семьёй по миру пошли, а не к морю каждый отпуск ездили… Есть ещё вопросы?.. Пишем дальше…
Позади Палыча послышалось шевеление и недовольные возгласы. Не оборачиваясь, он понял, что кого-то выводят из зала.
Весёлый лектор продолжил чтение.
- По материалам и инструментам надо объяснять или сами догадаетесь?.. А?.. Вот правильно толстый говорит: тыбзим с чужих участков… И на улице, мимо проходя, хлебалом не щелкаем. Всё, что можно донести, берём. А кто на машине – везём!.. Что?.. Нет! Никто ни слова не скажет. Пусть попробуют! Росгвардия извещена, полиция, прокуратура и следственный комитет получили соответствующие указания сверху. А прохожих правдоискателей можете смело посылать на хер… Не бздите! Администрация вас покроет. Всем выдадут справки с печатью, что вы работники управляющих компаний, а, значит, неподсудны… Следующее – моральный аспект… В случае непредвиденных обстоятельств прячемся в храмах. С патриархией есть договоренность, ни один батюшка не откажет. Тащите всё в церкви и монастыри. Они на халяву привычные. На церковь никто не посягнет, до этого ещё не дошло, слава Богу… И про исповедь не забудьте! Информация о взятой «чуши» будет передаваться батюшками непосредственно Главе Администрации, чтобы накладки не возникали. А в случае вранья на исповеди лишим справки из управляющей компании! Все поняли?.. Есть ещё вопросы?
Кто-то у Палыча за спиной спросил о больничном, но прервался на полуслове. Тогда Палыч спросил сам:
- А уволиться я могу как пенсионер?
- Поздно, старик! – сочувственно улыбнулся Палычу лектор. – Сами страну довели до такого, сами теперь и расхлёбывайте! Никто тебя не уволит, будешь служить, как и все остальные, пока в ящик не сыграешь… Война, батенька! А ты знал, куда шёл!
- Да я пришёл, когда не было ещё войны… И за всю жизнь нитки чужой не взял…
Лектор прыснул смехом и за ним рассмеялся весь зал. Даже длинноногая девушка, которая сторожила дверь, за которой прятали телефоны, тонко хихикнула.
- Я правду говорю. Я и на исповеди могу подтвердить, при батюшке, - сказал Палыч обиженно и перекрестился. – Я за чужие грехи отвечать не буду. Или вы и батюшке не поверите? Зачем смеётесь? Не смешно это…
Лектор зло сощурился и громко сказал:
- Пусть даже и так. Что это изменит? Ради тебя, дурака, законы не перепишут. А вот нормальные люди пострадают! Или самого где-нибудь в тёмном дворе по головке седой молоточком тюкнут! Кому ты такой нужен? Ты об этом подумал?
- Почему? За что?
- За то, что не крадёшь, как другие! Как все! Все же так думают?.. – лектор одним движением обвёл аудиторию взглядом, потом снял очки, подошёл к Палычу вплотную и, приподняв его голову за подбородок, прокричал в лицо: - Подожди ещё, скоро новый закон выйдет! Вас, таких, в психушку сажать будут как ненормальных. Вы дождётесь! Вот увидишь!.. А ну говори, кто у вас в компании ещё не ворует? А?!
Ошарашенный Палыч попытался встать со стула, но кто-то сзади придавил его за плечи, и тело Палыча обмякло.
- Один я. Один… - прошептал старик обречённо.
А лектор вновь повеселел, рассмеялся.
- И что выходит? Все дураки, а ты один такой умный? А почему тогда такой бедный?.. Нет, вы посмотрите на этого придурка! Вся страна служит, а он не хочет служить! Да ты предатель родины, если хочешь знать! И партия, и правительство, и администрация всё делают для того, чтобы ты воровал и не заморачивался. Территории тебе новые завоёвывают, пенсию уменьшают, деньги последние отнимают, церковь, и ту на служение ворам поставили, чтобы те больше и безнаказанно крали, а он делает вид, что не понимает, зачем такие усилия всего народа!.. Я бы таких расстреливал, как при Сталине! Честное слово! И не жалко бы было!
Лектор выпрямил свои кривые ножки в шортах. Девушка посмотрела на него с восхищением. За спиной Палыча сначала раздались редкие хлопки, потом они слились в хаотичные похлопывания и скоро превратились в овацию, давившую ему на плечи и голову тяжелее, чем чужие руки…
Из аудитории толпа служащих расходилась скоро и дружно. Расхватав телефоны из картонной коробки и свежие справки о вседозволенности, люди побежали к своим машинам, надеясь первыми успеть к тому, что плохо лежит.
Палыч выходил одним из последних.
На площади перед администрацией напротив памятника Ленину кто-то вновь положил ему сзади руку на плечо. Палыч вздрогнул и оглянулся. Знакомый слесарь сунул в его карман что-то тяжёлое и сказал:
- Это твои пассатижи. Ты их неделю назад в подвале забыл. Только не говори никому. Ладно?
Слесарь отвел глаза, отвернулся и быстро зашагал в противоположную сторону, будто совершил что-то постыдное.
Мимо, заметив его, прошёл лектор, укоризненно покачав головой.
Палыч, нащупав в кармане пассатижи, вынул измятую ими справку и прочитал на ней:
«Служащий ООО «Взячество Всенародной Чуши».
На справке стояла его фамилия. Подпись. И печать. И внизу приписка:
«Мы воруем друг у друга. Чужого не берём».