Чего же грецкие орехи о Graetz Petroleum поют, –
О Kocher, примусе латунном, в садах просторных, рядом тут?
«Петруша» слышится мне слово, petroleum, значит, по-бабьи, –
По немке, фее Кройтервайс… Вкусны на примусе оладьи!
Да, нефть бакинская, за полночь! Пенаты вторят тем плодам.
И все в округе хотят ехать в Азербайджан, на Нафталан.
А корни глубже всё уходят. Находят камни. Всё растут.
Из года в год стволы всё толще. И гуще ветки. В них уют.
Поют о нефти, о заправке, о керосине из Керчи,
О том, какие пышки сладки на этой бабушки печи!
Graetz Petroleum Kocher –
Конечно, да, её затея!
С такой ажурною решёткой
Кухню придумала та фея!
Условно, да, названо кухней
Устройство европейское…
Всё в томпаке и патине,
Городское, ни сельское!..
Сто лет, сто лет ему в обед,
И даже чуть-чуть с хвостиком!
О кухне надо говорить, –
Дивить собранья тостиком!
А хлорофоса в садах нет –
«Хвастливого» названия,
И нафталин с полок исчез, –
Нищает мироздание.
Как жить мы будем без неё –
Без бабки этой веденья,
Где о любви иной найдём,
Добудем нужны сведенья?